Тринадцать подвигов Шишкина - Олег Петров

Машенька недоверчиво посмотрела на Александра. «Какой заботливый! – тут же среагировал внутренний голос. – Ох же и гад ты, Шишкин! Ну чего ты над девушкой изгаляешься?»

Александр взял Машеньку под руку и направился к столу, где по одноразовым картонным стаканчикам Наденька уже что-то дымящееся разливала дюжине страждущих.

«Что-то», так и есть, оказалось чаем. На любителя. Предпочитающие с молоком могли забелить густо заваренный напиток из объемистого дюралевого чайника, любители сладкого – подсыпать сахарного песку из тут же стоящей кастрюли. Для гурманов Наденька выставила миску с нарезанным кружками лимоном. Машенька предпочла гурманский вариант, а Шишкин «гуранский» – с молоком без сахара.

Пока согревались чаем, финишировала без потерь вторая шестёрка, прикатил своего железного коня незадачливый участник первого заезда.

На старте рокотали мотоциклы третьей шестёрки. Приближалась кульминация: возглавлял заезд Сергей Богодухов, а пятёрку остальных представляли, судя по армейским песочного цвета ватникам, военные строители. «Судья супермеждународной категории» выглядел донельзя серьёзно и сосредоточенно. И не он один. Даже к чайному столу очередь рассосалась.

«Марш!» – взлетело над головами шахматное полотнище. И в уши вновь ударил яростный рёв форсированных моторов.

– Пойдём поближе, – предложил Александр, увидев, как Машенька, скомкав стаканчик, бросила его в картонную коробку у стола.

– Ну, пойдём. – Теперь она взяла Александра под руку.

Они двинулись к транспаранту «Старт», сопровождаемые многочисленными взглядами чмаровских кумушек, школьных великовозрастных девиц и подхихикивающей детворы. «Вот пищи для разговоров подкинул!» – подумал Шишкин-младший, то ли со злорадством, то ли с неким сожалением – сам не понимал.

– Знакомься, Маша. – Он подвёл девушку к Доржиеву и Анжелике. Оба глянули на Колпакиди-младшую с интересом. – Это Анжелика Фёдоровна, наш фельдшер…

– Можно просто Анжелика, – протянула та руку, улыбаясь столь обворожительно, что Шишкин-младший мгновенно ощутил на коже ладоней, казалось, уже совершенно забытое сентябрьское ощущение восхитительного бедра. – Саша рассказывал про вас…

И Анжелика так многозначительно опустила удлинённые с помощью умело наложенной чёрной туши ресницы, и без того пушистые и длинные, что как хочешь, так и понимай. А чтобы такой дилеммы перед Машенькой не стояло, посмотрела на Шишкина-младшего ласковой властительницей, мол, пофлиртуй, милый, я чуть-чуть отпущу поводок. Куда ты, бобик, с подводной лодки… «Сама ты… с-собака на сене!» – ответно подумал Шишкин-младший. Колпакиди-младшая приветливо улыбнулась Анжелике и тут же бросила Александру презрительный взгляд.

Доржиев представился лаконично:

– Сергей, учитель физкультуры.

И снова вперил озабоченный взор в бегущую стрелку секундомера.

Из-за сопки вылетел с невиданной доселе зрителями скоростью гонщик в солдатском ватнике, за ним вплотную летел разноцветный Богодухов, чуть приотстав – остальная чётверка участников третьего заезда. Они пошли на второй круг, а зрительский люд заметно заволновался. Стремительность участников третьего заезда не предвещала ничего хорошего. Вся надежда была на Серёгу Богодухова. Над главным призом гонок нависла реальная угроза – уплыть в военно-строительные лапы.

– Сергей, как хронометраж? – не удержался Шишкин. Доржиев с досадой дернул рукой с шашечным полотнищем. Только тут Александр разглядел, что на сигнальный шедевр ушли минимум наволочка и полфлакона фиолетовых чернил.

С шоссе свернул и подкатил «уазик», из-за руля которого вылез Виталий Манько и помог выйти из машины супруге. Следом выбралась настороженная Аннушка в ярко-красном простёганном комбинезоне, но увидев Шишкина-младшего, разулыбалась и подбежала к нему:

– Привет, Александр! Давно не заходишь! – Она жеманно протянула ручку. Шишкин-младший опустился на одно колено и чмокнул тыльную сторону маленькой ладошки. Аннушка, не скрывая торжества, снисходительно поглядела на Анжелику и Машу.

– Здравствуйте вам! – шутливо кивнула всем Людмила.

– Всем здравия желаю! – козырнул Виталий и повернулся к Доржиеву. – Ну, как наши?

– Стараются… – обречённо произнёс физрук-судья. – Да, вон, смотри.

Шестёрка гонщиков в прежнем порядке выскочила из-за сопки и ринулась на последний круг.

– Ну это и понятно, – с улыбкой до ушей подбоченился Манько. – Говорил же – кандидат в мастера.

И проговорил он это буквально в тишине.

Шишкин-младший поразился. Ни одного бодрого крика типа «Поднажми, Серёга! Да-а-вай, Бо-го-дух!». Народ безмолвствовал, наполняясь трагизмом почище своих предков в последней сцене «Бориса Годунова». Не по себе стало и Александру. А уж с каким лицом приближался к старту-финишу Потап Потапович-первый… Даже Манько предусмотрительно избавился от привычной улыбки. Колхозный люд и вовсе сопровождал председателя столь скорбными взглядами, словно он нёс урну с прахом всеми горячо любимого и уважаемого государственного деятеля, из тех, что всегда уходят из жизни безвременно.

Подтянулась к старту-финишу и компания участников первых двух заездов, среди которых Шишкин с удовлетворением узрел несколько «железных лыцарей». Их лица и вовсе были сумрачны, а взоры, казалось, готовы были испепелить капитана Манько. «Не за себя, за честь колхоза переживают!» – неожиданно радостно подумал Шишкин.

Особенно понуро выглядел один из парней. Заметно было, что среди колхозной команды мотогонщиков он выглядит прямо-таки изгоем. И это был вовсе не тот незадачливый участник, что в первом заезде сошёл с круга.

«Ну, конечно, – догадался Шишкин-младший, – солдатик, лидирующий в третьем заезде, «даёт прикурить» на его мотоцикле!..»

– А-а-а!!! Да-а-а-а-вай, Серый! Жми! Жми!! Жми, Серь-га!!! – неистово заорали-завопили вокруг. – Да-а-а-вай!!! Да-вай! Да-вай!

Шестёрка третьего заезда в клубах песка и гравия летела к финишу. Впереди мчался, распластавшись на бензобаке мотоцикла, Сергей Богодухов, всего на колесо от него отставал гонщик в солдатском ватнике.

«А это не тот! Не этот два круга лидировал! – с удивлением отметил Шишкин. – Ты посмотри, какая тёмная лошадка у военных оказалась!..»

Когда до финиша оставались считанные метры, прилипший к Богодухову гонщик вдруг вздыбил мотоцикл на заднее колесо, тот резво дернулся вперёд…

И под общий «О-ох!!!» ополоумевшего народа «тёмная лошадка» первой ворвалась на финишную черту. Следом влетел Богодухов и остальная четвёрка.

Двигатели заткнулись. Тягостная тишина повисла над карьером.

Потап Потапыч-первый вздохнул и посмотрел на Доржиева. Тот виновато развёл руками и даже протянул председателю секундомер. Председатель с досадой отмахнулся.

Доржиев тоже тяжело вздохнул и взялся переносить время участников третьего заезда в ведомость. Но, видимо, так расстроился, что вновь и вновь тупо скользил ручкой по разграфленному листу, вновь и вновь бросал взгляды на застывшую на финише последнюю шестёрку. Потом встрепенулся и резко шагнул к победившему в третьем заезде гонщику в солдатском ватнике: