Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман

Только в соборе я смог разглядеть одеяние Франчески. На ней было длинное белое платье, с нашитой голубой лентой от правого плеча до пояса. Кстати, мне тоже прицепили ленту на костюм, объяснив, что так надо. Надо значит надо. В чужом монастыре порядки менять не собираюсь. Только потом мне все объяснили, и я расхохотался. Оказывается, голубую ленту на меня напялили, так как в замке считали (по своим законам), что я первый раз женюсь, но у меня ведь была уже Зоя. У Франчески на белом платье со стоячим кружевным воротником спрятались два ряда крупных жемчужных бус. На голове вместо графской короны, которая ей еще не положена, венец, тоже осыпанный жемчугом. Когда я и на башмаках увидел золотое шитье с жемчугом, даже расстроился. Такая красивая невеста, а ее делают бледной и невзрачной. На мой взгляд, к ее глазам пошли бы украшения с яркой бирюзой. Только голубая лента здесь уместна. Но… меня никто не спрашивает.

Все время, пока мы шли к собору, нас сопровождал радостный колокольный звон, стихший, когда я следом за Франческой вошел в широко раскрытые для нас главные двери собора. Моя набожная невеста непрерывно крестилась, проходя мимо изображений святых, по-моему, и за себя и за меня.

Службу в кафедральном соборе вели архиепископ Орвието и епископ Тоди. Но могучий бас архиепископа я слышал все время, а бормотание нашего старенького епископа пролетало мимо ушей. Архиепископ прочитал какие-то молитвы, потом зычно спросил нас, действительно ли мы хотим связать свою судьбу воедино, ведь это навсегда. Франческа взглянула на меня и решительно сказала: «Да». Я не отстал от нее. Архиепископ сурово оглядел присутствующих, как будто искал противников нашего бракосочетания, и решительно произнес:

– Именем Господа нашего Иисуса и на основе права, данного мне нашей святой церковью, объявляю вас мужем и женой.

Вместо того чтобы разрешить мне поцеловать невесту, он еще раз прочитал молитву, в которой просил для нас совершенной любви, единомыслия, верности учению церкви и много еще чего-то, что не запомнилось мне. И только потом, произнеся:

– Я соединяю вас в супружество во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. – Он соединил наши руки, разрешив поцеловать невесту.

И это был наш первый, еще немного робкий со стороны Франчески, поцелуй.

Завершилась моя вторая холостая жизнь. К нам бросились родственники и друзья, поздравляли Франческу, дамы зацеловали ее. А Джакомо съехидничал:

– Кончилась твоя свобода, теперь не сможешь порадовать наших дам.

Как будто в Палермо кто-то обращает внимание на свое семейное положение.

И похлопал дружески меня по плечу, хорошо, что не по больному. А потом мы вернулись в замок; снова пир, гости хорошо набрались вина, насытились, вволю пошутили надо мной и ожидающим меня событием. Ближе к вечеру друзья проводили меня к спальне, замучили советами, пока из спальни выбегали хихикающие девушки.

Франческа ждала в спальне, одетая в полупрозрачную длинную рубашку, поверх которой застегнутая на одну пуговицу накидка. Она стояла на месте без движения, смотрела прямо на меня.

– Ну что ты, любовь моя, не волнуйся, у нас все будет хорошо.

Ранним утром к нам в спальню постучали и бесцеремонно вошли, не дожидаясь разрешения, графини Теодора и Маргарет.

– Роман, ты не обижал мою девочку?

Я в растерянности, неудобно отвечать, лежа под одеялом, а встать никак нельзя. Но Франческа спокойно ответила:

– Нет, тетя Теодора, я люблю барона.

Вот черт, нужно отучить ее от этого «барона». Для жены я просто Роман.

– Роман, я надеюсь, что вы обретете наконец счастье и спокойствие.

– Спасибо, Маргарет, я уверен в этом.

Графини поцеловали мою девочку, погрозили мне, смеясь, пальцем и удалились. А мне вставать и идти к графу. Нужно же его успокоить, что все в порядке. И снова торжественный обед, на этот раз в Палаццо дель Пополо. Нас торжественно принимало городское начальство в лице подеста и капитано дель пополо[335]. Франческа на этот раз в строгом платье, на голове графская корона матери. Я тоже был вынужден надеть корону виконта, оказывается, ее заблаговременно заказал и подарил мне на свадьбу граф Паоло. Графская корона до утверждения императором мне не положена.

И после торжественной речи подеста началось вручение подарков: это были многочисленные кубки, драгоценности для невесты, оружие для меня. Альберто Тедичи от имени императора подарил мне полный комплект доспехов, изготовленный в Милане по новейшей моде. На щите мой герб: пятиугольный щит, на нем в центре черный рыцарь с поднятым мечом на голубом фоне. Граф Ландольф подарил золотой пояс. Графиня Маргарет с Жаком преподнесли Франческе красивое ожерелье восточной работы. Джакомо прочитал Франческе свою новую канцону: «Мадонна, я желаю вам сказать…» Не уверен, что она была к месту, но все восприняли ее очень хорошо. Подеста скромно сообщил, что город взял на себя все расходы по свадебным пирам. Пустяк, а приятно, особенно графу Паоло. Вручение подарков растянулось на полтора часа. И снова небольшой пир, на этот раз за городской стеной, на зеленом лугу, под сенью цветастых шатров.

В этот день провели еще одно празднество. Сразу же после выздоровления я предложил всем своим ленникам определить, кто из оруженосцев достойно проявил себя в сражении с армией Сполето, чтобы произвести их в рыцари. Аналогичное предложение было направлено и всем имперским баронам графства. И вот теперь восемь молодых воинов стоят на лугу в ожидании торжественной процедуры. Граф Паоло собрался с силами и лично провел посвящение каждого юноши в рыцарское достоинство. Правда, он сидел в кресле, а юношей подводили к нему по одному. И каждому из восьми от имени графа Паоло вручили по пять золотых монет. Потом все позабавились представлением, когда две группы по четыре рыцаря показали нам схватку. Слава богу, схватку бескровную, так как сражались тупыми мечами. Неожиданно граф попросил меня показать схватку с двумя противниками. Оказывается, он заранее приготовил для меня боевую одежду. Я такого не предвидел, да и настроение было совсем другое – праздничное, но все дружно поддержали предложение графа. Пришлось здорово попотеть, когда два молодых парня, только что произведенных в рыцари, напали на меня с двух сторон со всей энергией и пылом неофитов. Схватку прекратили, когда мне удалось наконец сильно ударить одного из противников по руке, так что он вынужден был поменять руку, держащую меч. Зрители были в восторге от неожиданного зрелища, а Франческа смотрела на меня такими глазами, что я понял: ночью меня ждет не менее серьезное сражение.

Оба молодца получили по пять монет.

Но каждый праздник рано или поздно кончается, разъехались гости, мы остались в замке одни. Через месяц после свадьбы тихо скончался граф Паоло, и Франческа унаследовала графство.

Почти сразу после смерти графа Паоло нотариус с мажордомом пригласили нас с Франческой в хранилище и отчитались в финансовых делах графства. Я не стал разбираться, что из продуктов обязаны поставлять в замок вассалы, городки и фермы и сколько денег обязаны платить ежегодно, но с удовольствием обозрел довольно большой сундучок с серебряными монетами и внушительный ларец с золотом. Это неудивительно: места в округе прекрасные, земли около Тибра плодородные, все холмы заняты виноградниками и садами. Излишки продукции сплавляются в Рим. Я понял, почему граф Паоло спокойно принял на себя оплату войска: деньги в казне водились. Деньги были кстати, ведь у меня наличность кончилась, а обменять оставшиеся векселя на звонкую монету можно только в Риме или Палермо.