Мертвый, как ты - Питер Джеймс

Он отвел луч от ее лица. Моргая, она посмотрела вверх. Теперь он нарочно светил на свою черную маску, чтобы она его видела.

— Не люблю грязных коров! — продолжал он. — А ты меня подвела! Испачкалась! Теперь ты вся грязная… Как ты доставишь мне удовольствие, если от тебя воняет?

Джесси не сводила с него умоляющего взгляда.

Пожалуйста, развяжите меня! Пожалуйста, освободите мне рот! Я все, что угодно, сделаю. Я не буду сопротивляться. Я все для вас сделаю. Пожалуйста… Я сделаю все, что вы захотите, а потом отпустите меня, ладно? Договорились?

Вдруг ей снова отчаянно захотелось по-маленькому, хотя она уже целую вечность ничего не пила и во рту все пересохло. Сколько сейчас времени? Судя по свету, который ненадолго проник внутрь ее тюрьмы, уже наступило утро.

— Сегодня я должен быть на воскресном обеде, — сказал он. — Нет у меня времени возиться с тобой, чтобы ты помылась. Вернусь попозже, тогда и посмотрим. Жаль, взять тебя с собой на обед я не могу. Проголодалась?

Он снова посветил ей в лицо.

Джесси взглядом умоляла: воды! Заклеенные губы не пропускали членораздельных звуков, из пересохшего горла вырывался лишь хриплый стон.

Ужасно хотелось пить. И помочиться. Но делать этого при нем нельзя…

— Не понимаю, что ты там бормочешь… Желаешь мне приятного аппетита?

— М-м-м-м-м…

— Очень мило с твоей стороны!

Она снова бросила на него умоляющий взгляд.

Воды! Воды!

— Ты, наверное, пить хочешь? Ну да, наверное. Догадаться нетрудно. Но, если я дам тебе попить, ты ведь снова лужу нальешь!

Джесси замотала головой.

— Нет? Ну что ж, посмотрим. Если обещаешь быть умницей, может быть, я и принесу тебе воды.

Она зажалась изо всех сил. Но не успел он выпрыгнуть из машины, как она почувствовала, что между ногами снова стало тепло и мокро.

18 января, воскресенье

Мемориальное Вудингдинское кладбище раскинулось на вершине холма на восточной окраине Брайтона. С холма открывается красивый вид на Ла-Манш. Хотя, думал Рой Грейс, здешним обитателям наверняка все равно, какой здесь вид. Он вышел из длинной, похожей на гусеницу, синей палатки и, ежась от пронизывающего ветра, направился ко второй палатке, стоящей неподалеку. Во второй палатке можно было переодеться и перекусить. Свой синий защитный костюм с капюшоном он наглухо застегнул до самого горла.

Коронер знала, что говорила, когда предупреждала Грейса, что эксгумация сопровождается страшной бюрократической волокитой. Получить разрешение — только полдела. Гораздо труднее собрать необходимых людей, тем более утром в воскресенье.

Одна брайтонская фирма проводила эксгумацию на коммерческой основе. Главным образом ей поручали заказы по перенесению массовых захоронений на новое место, если, например, на территории бывшего кладбища вели застройку. Иногда эксгумацию проводили по просьбе церкви. Руководство фирмы соглашалось прислать своих рабочих только за солидные сверхурочные. Иначе они приступили бы к работе только в понедельник.

Грейс не мог ждать до завтра. Он позвонил помощнику главного констебля Риггу, и тот дал добро на дополнительные расходы.

* * *

На совещание, которое Грейс провел час назад на Джон-стрит, прибыла крепкая команда. Представитель коронерской службы, два эксперта-криминалиста, в том числе один фотограф, пять работников компании, проводящей эксгумации, сотрудница департамента защиты окружающей среды — она не преминула выразить неудовольствие испорченным выходным. Кроме того, на совещание пригласили сотрудника бюро охраны труда, чье присутствие с недавних пор стало обязательным, и священника — поскольку захоронение находилось на освященной земле. Также Грейс вызвал Джоан Мейджор, криминалиста-археолога, Гленна Брэнсона, в чьи обязанности вменялось охранять место эксгумации от посторонних, и Майкла Формана, которому поручалось вести протокол.

На кладбище приехали также Клио, ее заместитель Даррен Уоллес и Уолтер Хордерн. Они прибыли на неброском темно-зеленом микроавтобусе с логотипом коронерской службы. Никто из них ни разу не был на эксгумации, поэтому все пожелали присутствовать. Грейс мысленно удивлялся им. Простых трупов им, оказывается, мало! Иногда он гадал, почему Клио его полюбила.

Любопытство проявили не только прозекторы. Все утро, едва разнеслась весть о том, что суперинтендент Грейс получил разрешение на эксгумацию, ему звонили сотрудники уголовного розыска и спрашивали, нельзя ли им тоже приехать. Для многих возможность поприсутствовать на эксгумации выпадает всего раз за все годы службы. Грейсу пришлось всем отказать, сославшись на нехватку места. Он так устал и издергался, что ему ужасно хотелось одернуть просителей: здесь вам не цирк, черт побери!

В четыре часа дня подморозило. Грейс вышел из палатки, держа в ладонях чашку с горячим чаем и грея о нее руки. День стремительно угасал, зато ярче стал свет прожекторов, расставленных по периметру кладбища. Прожекторы освещали дорожку к палатке, которой накрыли могилу Молли Глоссоп и еще несколько соседних могил.

Участок оцепили двойным полицейским кордоном. Все подходы к кладбищу охранялись сотрудниками полиции; правда, меры предосторожности, вместо того чтобы отпугнуть обывателей, лишь разжигали их любопытство. Обе палатки, как и вход на кладбище, обнесли заградительной лентой. Журналистов на территорию кладбища не пропускали.

В главной палатке рабочие уже заканчивали копать. Грейс не давал никаких указаний, все и так было ясно по усилившемуся специфическому запаху. Он всегда считал, что запах смерти — самый страшный запах на земле. Даже после того, как он вышел отдышаться, он никак не мог отделаться от этого страшного запаха. Из могилы несло сточной канавой, которую вдруг раскопали, тухлым мясом, забытым в летнюю жару на две недели в отключенном холодильнике… Тяжелый всепроникающий запах, вырвавшись из-под земли, обволакивал, пропитывал насквозь.

Никто из экспертов не мог заранее сказать, в каком состоянии окажется труп, — слишком много факторов приходилось учитывать. Неизвестно было, сколько времени прошло с момента смерти до похорон. Решающее значение имела также влажность. Но поскольку почва известковая, а кладбище располагалось на возвышенности, над уровнем подземных вод, то могила оказалась относительно сухой. Судя по тому, что запах усиливался, гроб должны были вот-вот обнаружить.

Грейс допил чай и уже собирался возвращаться в палатку, когда заверещал его телефон. Кевин Спинелла.

— Золотое перо «Аргуса» в воскресенье решило прокатиться на кладбище? — спросил Грейс, вместо приветствия.

Голос Спинеллы заглушали ветер и рокот переносного генератора, рядом с которым, видимо, стоял репортер.

— Извините! — крикнул Спинелла. — Я вас не слышу!

Грейс повторил свои слова.