Мистика - Тамара Шатохина

-  Ты плачешь, -  ровно отметила она.

-  А не отбросишь, Оль!  Ты все правильно сказала. Я очень сильно любила его, поэтому простить не смогла.  Если все так, как ты говоришь – бабы у него без конца и... не пробиться, то ему тоже гов… паршиво.  Он, вроде, не такой.  А ты очень похожа на меня - характером.

-  Работать на ассоциациях, под тебя? – криво улыбнулась она.

-  А если иначе - никак?  Постепенно  вытеснишь, все лишнее уйдет…  О!  Мой Коля!  Гнал, паразит, гнал же, я так и знала! – вскочила я, увидев, как  на подъездную дорожку сворачивает наш  Субару Форрест.

-  Зачетная тачка, - отметила Ольга.

-  Мужик – тоже, - оглянулась я и подмигнула я ей, уходя к машине.

   Подъездная дорожка была длинной, я помнила все замеры – больше тридцати метров. Он остановился в самом ее начале и уже успел выйти из машины –  одетый в форму, только без фуражки, очевидно, поехал за мной прямо со службы.  Я шла к нему и понимала, что что-то не совсем... так.  Или - совсем не так?

    Коля  даже не  повернулся в мою сторону –  прислонившись к машине, уставился на  старый дом бабы Мани.  Смотрел, мучительно сведя брови, хмурясь и сжав челюсти до играющих  желваков.  Услышав шум шагов,  быстро взглянул на меня, скупо кинул:

 -  Подожди.  Я сейчас, - и  шагнул в сторону дома.

    Я замерла – и телом и сердцем, с трудом сглатывая ком в горле.  А не слишком ли для меня на сегодня – подумалось вдруг.  Еще ребенка скину… - уверено, первый раз абсолютно уверенно думала я о том, что во мне сын или дочка  Коли.  Я помнила эту уверенность по Аньке – тогда я не обманулась.  Значит,  нужно поберечься.   Села в машину ждать его.  В салоне  стоял мужской такой запах - сухая вишня,  дорогой табак и кожа – хороший ароматизатор, приятный.

   Коля находился в доме недолго.  Вышел оттуда  серьезный и даже сумрачный.  Я  шагнула из машины навстречу ему...  откуда-то с горы пахнуло тонко и медово - липа...  Коля  взглянул на меня, кивнул, будто извиняясь, поморщился и решительно зашагал в сторону бани.  Этого я уже не могла…  Подождав, когда он скроется за дверью, тихонько пошла следом. На улице быстро темнело…  Ольга окликнула меня:

-  Алена, что происходит?  Что-то случилось?

-  Не мешай!  - отрезала я и, опомнившисьь, попросила по-людски, увидев на крыльце еще и Беркутова:  - Не мешайте, пожалуйста.  Пожалуйста…

   Спустившись по трем ступенькам, прошла по луговой траве к бане, постояла возле двери и, мотнув головой,  решительно открыла ее.  Не знаю, правильно это или нет, но по ощущению – нельзя оставлять его там одного.

   Николай сидел на полке, спрятав лицо в ладонях.  Даже не двинулся,  услышав скрип двери.  Я молча села рядом, прислонившись плечом, вздохнула:

-  Что-то вспомнил?

-  Урывками, -  глухо донеслось из-под ладоней.  Я встала перед ним и оторвала их от его лица, взяла его за щеки, заглянула в глаза и спросила:

-  Что, Коля? Расскажи мне.

   Он  смотрел на меня уже почти спокойно.  Почти спокойно ответил:

-  Тебя.  Вокзал. И то место…

-  Место?

-  Пошли,  мне нужно туда.

-  Куда, Коля?

-  Не бойся, - обнял он меня за плечи, проводя к выходу, и вдруг  замер…медленно  повернул ко мне лицо.

-  Анька – моя.

-  Да я всегда знала!  И что?

-  А ты… - больно впился он пальцами в мои плечи, - А ты –  Моя!

   Люди… там же люди – Беркутов, Ольга, Женя – трепыхалось в мозгу,  когда он валил меня на полок, задирая платье и срывая к чертям трусы…  потом все было быстро, и я была совсем не против, потому что понимала – лучше в сперму, чем в голову.   Куда бы оно выплеснулось – это больное знание?  Какое оно для него – страшное?  Или наоборот?  Как  он переживет его?  И что там еще ему предстоит – про какое место он говорил?  Неужели…?  О, боже!  Я тоже впивалась в его плечи,  мычала  и рычала от нахлынувшего,  куснула…  как тогда -  чтобы увериться, что Ваня настоящий, что он еще здесь.

-  Ухх… - поежился он, - ты что творишь?  До крови же… дурочка, - смотрел он на свое плечо.

-  А ты не пугай! – дрожал мой голос.

-  Прости.  Тут есть вода – не знаешь?  Помыться? -  встал он с меня.

-  Должна быть, - пожала я плечами, отходя от пережитого и прочувствованного.   Выходить из бани почему-то не было стыдно.  Ничего страшного.  Может, и  не увижу  больше  никого из них - почти что свидетелей  творившегося  здесь и сейчас безобразия.  Главное – сработало.   Мозговая дурь, оказывается,  шикарно вытрахивается и из мужиков тоже.

   То самое место оказалось на выходе из Черного леса.  Коля уверенно вел машину в сторону  поляны, на которой когда-то располагался лагерь поисковиков, проехал мимо нее.  Потом еще была лесная дорога,  и свет фар выхватывал из темноты ветки деревьев, что будто руки тянулись в нашу сторону.  Я положила ладонь на колено мужа – не отдам. Пошли все...!

   Та поляна, заросшая осинником, действительно оказалась местом, откуда  танки, выстроившись боевым порядком, пошли в атаку первыми, на самом острие наступления.  Мощный фонарик освещал заросли, Коля тащил меня за руку за собой.  То молчаливо сопя, то рассказывая срывающимся голосом о порядке построения, особенностях взаимодействия танков с пехотой...  Еще раз, что ли, трахнуть его –  тоскливо думала я.  Попыталась иначе:

-  Ты как, вообще, видишь?  Темно же, как у негра в…

-  Не знаю, - удивленно остановился он, - чувствую, наверное.  Здесь… скоро уже.

-  Коль, ты на самом деле притормози.  Я хотела красиво… но раз уж такое дело, то ты должен знать – у нас будет ребенок и так пугать меня вообще-то чревато… нехорошим.

-  Кто? – развернулся он ко мне, - кто будет?  Ребенок…?  Как ты хотела…? – дрогнул его голос.  Если бы я видела в этой темноте выражение его лица – другое дело, но проклятый фонарик…  Как я хотела?  А что тут не ясно? Романтично, красиво и чтобы запомнилось.

-  Как… С выходом!

-  Ой, мама… - громко  хохотал  мой муж, стоя  на опушке страшного Черного леса и похоже – в двух шагах от места той своей гибели.  Хохотал и укатывался с меня, обнимая и прижимая к себе.  Истерика?  Как будто не похоже.

-  Ты чудо, Алена, ты у меня просто чудо… - успокаивался он.

-  Так для тебя родилась, -  осторожно напомнила я.

-  Само собой…  пошли отсюда.  Не хочу...

-  Пошли, - согласилась я с облегчением.

    Идти обратно было труднее, мы почти заблудились в осиннике. И от этого мне почему-то стало легче и спокойнее – не хотелось его связи с этим местом, просто категорически не хотелось.  Когда выдрались, наконец, к дороге и нашли машину, он сам пристегнул меня ремнем безопасности, и мы тронулись - домой.