Видящая звезды - Брендон Сандерсон

– Принято, – ответили оба.

Дымка отстала, а Хешо подлетел ко мне. Брейд описала петлю, и мы сошлись, паля друг по другу из деструкторов. Мы не могли толком прицелиться на такой скорости, но нам нужно было лишь отвлечь ее от Дымки. И снова Брейд предугадала нашу тактику. Вместо того чтобы сцепиться со мной или Хешо, она развернулась на реверсе – для этого ей, похоже, пришлось перенести десять или пятнадцать g. Я тоже развернулась, но к тому моменту, как я села ей на хвост, она уже стреляла по Дымке.

Дымка попыталась уклониться, но один из выстрелов все же настиг ее. У корабля отвалилось крыло, что в космосе не несло смертельной опасности, но следующий выстрел распорол корпус и вытянул воздух из кабины. Включая саму Дымку.

«С ней все будет хорошо», – убеждала себя я, продолжая стрелять по кораблю Брейд. И даже почти попала: когда Брейд увернулась, чтоб проскочить между моими выстрелами, лучи деструктора прошли впритирку к ее кабине.

Уходя на развороте, она начала отстреливаться и попала в киценский корабль.

– Король Хешо, мы подбиты! – крикнул кто-то из экипажа.

Десятки других голосов тут же принялись докладывать обстановку; «Плывущий против течения» двигался с трудом, теряя воздух. Увы, я не могла сейчас отвлекаться – надо было во что бы то ни стало догнать Брейд.

Когда нас осталось только двое, крик в моем мозгу еще больше ослабел. Женщина против женщины. Пилот против пилота. Мы промчались мимо какого-то древнего камня, который кувыркался на орбите, и Брейд развернулась вокруг него при помощи энергокопья.

Я последовала за ней, но немного отстала. Мы описывали круги в темноте, сосредоточившись только на погоне и забыв о стрельбе. У меня было более выгодное положение, но…

Святые, до чего же она была хороша! Все остальное отошло на задний план. Планета подо мной, звезды наверху – все превратилось в декорацию ужасной битвы. Ничто не имело значения. Мы превратились в пару акул, преследующих друг друга в море мелких рыбешек. Ей удалось завести меня поближе к оборонительным платформам, а потом описать петлю, и мне пришлось уворачиваться от выстрела.

В свою очередь, я, оставаясь впереди, увела нас обеих в спираль, из которой сама едва смогла выйти, обогнув Брейд и снова зайдя ей в хвост.

Это завораживало и воодушевляло. Раньше мне редко доводилось испытывать подобное чувство, когда ты выкладываешься до предела. И Брейд действительно была лучше. Теперь уже она летела впереди, уворачиваясь от каждого моего выстрела.

Это будоражило кровь.

Я часто бывала лучшим пилотом в небе. И наблюдение за тем, кто настолько лучше тебя, было, наверное, самым потрясающим впечатлением в моей жизни. Мне хотелось лететь с ней, преследовать ее, вызывать на поединок – до тех пор, пока я не преодолею эту разницу между нами и не стану равной ей.

Через какое-то время я снова услышала ее крик, обращенный в «нигде». Он был слабым, но даже при его слабости моя иллюзия удовольствия от этой погони вмиг разрушилась. Брейд пыталась уничтожить все, что я любила. Если я не сумею остановить ее, если не сделаю все, что от меня зависит, это будет означать конец и Сил самообороны, и Россыпи, и всего человечества.

При такой огромной ответственности у меня не было права на ошибку.

«Я не должна биться с ней в одиночку, – промелькнуло в голове. – Мне просто надо загнать ее туда, куда нужно…»

Я прекратила погоню и рванула в сторону, буквально почувствовав досаду Брейд. Она тоже наслаждалась этим и внезапно разозлилась на меня за мою трусость. Как? Неужели бежит?

Она тут же бросилась в погоню, открыв огонь из всех орудий. Короткое время мне пришлось держаться впереди, чтобы не попасть под обстрел, а потом я резко свернула за узнаваемое скопище космического мусора, и Брейд последовала за мной. Я затаила дыхание…

– Есть! – крикнула Дымка по личному каналу Брейд.

Я развернулась и с ускорением рванула назад, к кораблю Брейд, который, замедлив ход, пролетел вслед за мной через обломки разрушенного дрона Дымки. Сквозь стекло ее кабины мне было видно, как она в бессильной ярости колотит по кнопкам передней консоли.

Так или иначе, но ее корабль был отключен. Дымка заблокировала все системы. Мы добрались до нее. Я сбросила скорость и повернула корабль носом вплотную к кораблю Брейд. Мои же слова словно вернулись ко мне эхом: «Простого попадания недостаточно. Пока она жива, она будет продолжать свои попытки вызвать делвера…»

Как будто в доказательство, она посмотрела мне прямо в глаза и мысленно отправила крик в «нигде». Глаза, которые уже начали тускнеть, снова резко переключили свое внимание на нас, особенно одна пара, казавшаяся больше остальных.

Я нажала на спусковой крючок. В это мгновение ее крик стал таким пронзительным, как никогда раньше. В ужасе оттого, что сейчас умрет, Брейд наконец-то добилась своей цели.

И тогда что-то вышло из «нигде».

41

Появление делвера исказило реальность. В один миг висящий прямо передо мной корабль Брейд отшвырнуло в сторону. Что-то огромное, вступавшее в наше пространство, толкало нас назад, как будто мы находились на волне, которая перекатывалась через это пространство.

Мой выстрел в Брейд не достиг цели, и его поглотила растущая чернота.

Толчок встряхнул мой корабль. Чернота сделалась такой огромной, что заслонила все остальное. На мгновение мне показалось, что я вижу сердцевину делвера, эту непроглядную тень. Абсолютную темноту, слишком беспримесную, чтобы существовать на самом деле.

А потом вдруг появился лабиринт; материя начала объединяться вокруг этой штуки, словно… словно конденсат, образующийся на очень холодной трубе. Он вырос вокруг сердцевины, выпуская ужасные побеги, приобретая размеры небольшой планеты. И был намного больше того, где мы тренировались.

Вскоре лабиринт окутала пыль и какие-то микроскопические частички, скрывшие его, словно туманом. Темные побеги отбрасывали тени, освещенные темно-красным пламенем цвета расплавленного камня. Целый шквал из ужасных цветов и умопомрачительных теней. Огромное, непостижимое создание, спрятанное за висящей пеленой пыли.

Теперь эта громадина нависала над Россыпью, слово луна, – очень и очень близко. Мои датчики взбесились: делвер обладал собственной силой притяжения.

Две недели назад я смотрела в старой видеозаписи, как существо, подобное этому, поглотило прежних обитателей Россыпи. И вот я сама очутилась рядом с таким существом. Соринка. Для него мы все были соринками.

Мои руки на передней консоли безвольно обмякли. Я проиграла. А еще я была совершенно уверена, что именно мои действия, когда я открыла стрельбу, чтобы остановить ее, помогли ей достигнуть цели.

Внезапно меня охватило беспредельное отчаяние. Это существо было таким неизмеримым и таким чуждым!

Потом сквозь отчаяние пробилось другое чувство. Гнев. Мы умрем здесь – все жители пещер Непокорных, – а обитатели Звездовида будут есть, смеяться и по-прежнему не обращать внимания на то, что творит их правительство. Это нечестно! Насекомые! Копошатся, трещат, пускают слюни…