Догадка Ферма - Жан д'Айон

— Какого рода экипаж был у этих мерзавцев?

— Большая берлина или почтовая карета.

— Скорее всего, они приехали верхом. Значит, купили экипаж по случаю. Очевидно, для перевозки пленника…

Мадам де Лепинас вернулась, и маркиза устремила на нее вопрошающий взор.

— Никто ничего не говорил, мадам. Они клянутся, что никогда не произносили имена Фонтрая или Астарака.

— Значит, мсье де Бреш еще в Париже знал, что я из рода Фонтраев. Мсье Фронсак говорил ему до отъезда, что остановится у меня?

Гофреди стал припоминать:

— Да… действительно, мне кажется, говорил. Накануне отъезда.

— Тогда ваш книготорговец служит моему брату. Должно быть, он пошел к нему, чтобы сообщить, где вы остановитесь, и мой брат сказал, кто я такая. Для него это, конечно, был чрезвычайно приятный сюрприз. Выигрыш, которого он не ожидал! План этот придумал мой брат, а не мсье де Бреш!

— Почему вы так думаете? — спросил Гофреди.

— Да потому что я действовала бы точно так же, — с гримасой ответила она. — Мы с братом мыслим на один манер, мсье!

Она на секунду задумалась, а потом продолжила:

— Будь я на месте брата, я бы попросила книготорговца схватить мсье Фронсака и привезти его ко мне. Я бы захотела допросить его, узнать, что он здесь делал, выяснить причины его интереса к мсье де Ферма. Я полагаю, ваш господин жив и находится на пути в Париж. Поэтому они приобрели большую карету, в которой он заточен как пленник.

— Я догоню их, мадам, — решительно сказал Гофреди, снова взяв пистолет. — Извините, бога ради, за то, что я натворил здесь. Надеюсь, Бертранда и Жанна простят меня.

— Мы догоним их, — поправила она с холодной улыбкой. — В любом случае мне надо ехать в Париж, чтобы предупредить мсье де Лиона. Он должен арестовать моего брата и заставить его заплатить за свои преступления.

— Вы задержите меня, мадам, — сказал Гофреди извиняющимся тоном и покачал головой. — Я предпочитаю действовать в одиночку.

— Разумеется, нет! С моими людьми мы погоним упряжку куда быстрее, чем вы поскачете один. И если Господь поможет нам, мы их настигнем.

— Даже если мы это сделаем, мадам, вы полагаете, несколько женщин, пусть даже с моей помощью, сумеют справиться с отъявленными разбойниками?

— Вне всякого сомнения. Я неплохо стреляю из пистолета, мадам де Лепинас превосходно фехтует, а Бертранда одна стоит доброй дюжины мужчин. И знаете, в такого рода делах все решает совсем не сила — гораздо важнее хитрость и правильно выбранная стратегия. Именно они чаще всего и решают исход важных сражений.

Гофреди ответил не сразу. Эта женщина права, и если она столь же ловка, как ее брат, у них есть шанс добиться успеха. И тут он вспомнил о карете, которая осталась на постоялом дворе «Суконщики».

— У вас есть экипаж, мадам?

— Нет. Только плетеная коляска на два места. Но я могу купить карету сегодня же вечером. Мы выедем завтра на рассвете.

— Карета мсье Фронсака по-прежнему стоит в Монтобане. Нам достаточно поехать туда и забрать ее.

— Что ж, это упрощает дело. Мы с мадам де Лепинас сядем в коляску. Вы поедете верхом, а Бертранда повезет нас. Она умеет править упряжкой.

При мысли, что усатая женщина станет их спутницей, Гофреди недовольно поморщился. Но у него нашлось лишь одно возражение:

— Зачем ждать завтрашнего дня? Надо выехать как можно раньше. Поспать мы сможем в пути, вдоль Большой дороги есть постоялые дворы. Тогда завтра в полдень мы будем в Монтобане. И у противника останется только день в запасе.

— Вы правы. Франсуаза, дайте необходимые распоряжения и пришлите ко мне Жанну. Мсье, мне нужен час, чтобы собраться. Надеюсь, он у меня есть?

Карета оказалась просто ящиком на колесах, залатанным со всех сторон. Несколько лет назад это, несомненно, был модный экипаж, в котором местный сеньор перевозил свое семейство и слуг, а затем одряхлевшую рухлядь продали какому-нибудь каретнику.

Луи стал рассматривать берлину. Сиденья были вспороты, и из них местами вылезал конский волос. Стекла отсутствовали, и вместо них висели облезлые кожаные занавески. Дверцы запирались деревянными крючками.

Внутри никого не было и скверно пахло. Две банкетки разделяли почти полтуаза. На полу стояла небольшая проржавевшая жаровня на древесном угле.

Луи собирался закрыть дверцу, но тут же почувствовал, что в спину ему уткнулось острие кинжала.

— Поднимайтесь в карету, мсье Фронсак, — приказал ему Шарль де Бреш.

Луи не двинулся, и острие больно кольнуло его. Он повиновался.

Когда он оказался внутри, согнувшись пополам, дверца напротив открылась и в карету поднялся долговязый сухопарый оборванец. Негодяй щеголял густыми поседевшими усами и целой коллекцией ножей на поясе камзола из буйволиной кожи, расползшегося по всем швам. На нем был тяжелый шерстяной плащ, по плечам рассыпались сальные кудлатые волосы.

— Бандоле будет приглядывать за вами, мсье Фронсак, — объявил Бреш. — Если вы шелохнетесь или позовете на помощь, он сделает вас калекой или обезобразит ударом клинка. Вы хорошо поняли? Садитесь рядом с ним.

Тот, кого назвали Бандоле, уселся и вытащил здоровенный зазубренный кинжал. Он знаком приказал Луи приблизиться и принялся осматривать его, словно животное на бойне. Луи сел и с омерзением обнаружил, что от его стража исходит отвратительная вонь.

— Бандоле, возьми у него шпагу и пистолет, который он прячет в складках плаща, — приказал Бреш.

Разбойник сунул свой кинжал в ножны, потом разоружил Луи, который не сопротивлялся и поднял руки. Оказавшись в полной их власти, Фронсак спросил книготорговца, по-прежнему стоявшего возле кареты:

— На кого вы работаете?

— Начиная с этого момента ни слова больше, мсье Фронсак! Разве что вы хотите стать уродом, — бросил Шарль де Бреш, отходя в сторону. — Бакала, иди сюда, ты тоже будешь следить за шевалье.

Другой висельник, на сей раз весьма упитанный, с выступающим брюхом, толстыми мясистыми губами и невыразительными глазками под густыми бровями скотского вида, пыхтя, забрался в карету. Толстыми пальцами он сжимал охотничий нож. Из одежды на нем был только длинный балахон из овчины и колпак такой же выделки.

— Я скоро вернусь, мсье Фронсак, — сказал книготорговец. — Ради собственной безопасности не говорите, не двигайтесь, не дышите. Эти люди — дикари. Они способны отрезать вам что-нибудь просто с целью позабавиться… или поесть!

Смеясь, он закрыл дверцу. Тучный детина поднял деревянные панно, закрывавшие окна, и прицепил их крючками. Теперь только небольшие оконца спереди и сзади освещали карету. Толстяк сел напротив Луи, осклабившись в свирепой улыбке и показав полный набор гнилых зубов.