Девятый император - Андрей Астахов

– Что это за Круг? – спросила Липка, нарушив мысли Руменики. – Какое-то место? Особенное, да?

– Из-за Круга пришел в твой мир Хейдин. Я и Акун тоже пришли из-за Круга. И Зарята. Понимаешь?

– Ой, боязно мне что-то! – зашептала Липка. – Зарята-то обгорел, когда через этот самый круг проходил. И баба, что с ним была, погибла. Как бы и нам того… не обжечься.

– Хейдин тебя любую будет любить, – сказала Руменика.

– Женщине без красоты никак! Она для своего мужа лучшей должна быть.

– А Хейдин часто тебе говорит, что ты красивая?

– Всегда, – с гордостью и нежностью ответила Липка.

– Хотела бы я, чтобы мне кто-нибудь так говорил, – призналась Руменика. – Счастливая ты, Липка. Ничего не бойся – мы пройдем за Круг, ничего с нами не случится!

Она посмотрела в пасмурное небо, пытаясь углядеть в нем Заряту, но дракона не было видно. Они были одни на этой равнине, которая разрывалась языками темного хвойного леса, под серым свинцовым тяжелым небом, где солнце было постоянно закрыто пеленой туч. Снег кое-где растаял, обнажив болотистую почву. Лошади чувствовали опасные места, обходили их. Руменика смотрела по сторонам и думала, что такой суровой и первозданной красоты ей никогда раньше не приходилось видеть. Большую часть своей жизни она прожила в бедном квартале Гесперополиса, среди убогих домов бедноты, где царили теснота, зловоние и убожество. Потом была недолгая жизнь с Нелленом, красивая и короткая, подобная жизни цветка; затем жизнь привела ее в красный Чертог, где роскошь и великолепие дворца поразили ее не меньше, чем лицемерность и развращенность его обитателей. Если нищета Заречного квартала угнетала ее, спокойный уют дома, где она жила с Нелленом, расслаблял и порождал надежды на будущее, а роскошь Красного Чертога будила страсть к получению удовольствий, то этот мир разбудил в Руменике новое неизвестное до сих пор чувство – бешеную жажду свободы. Эти безграничные просторы, эта первобытная красота ландшафтов, этот пахнущий морозом и свежестью воздух, это ощущение бесконечности пространства и времени, которое рождалось среди лесов и равнин мира, называемого Русью, поражали Руменику; никогда раньше она не ощущала себя такой свободной, такой цельной, такой сильной. Когда-то, пройдя через Круг вместе с Акуном. она испытала животный ужас при встрече с этим миром; теперь же ей казалось, что она всегда жила среди этого первобытного холода, этой девственной чистоты и простора. Если ей суждено вернуться в мир, который она когда-то оставила, эта земля будет еще долго напоминать о себе – может быть, до последнего вздоха. Но это в будущем. А пока они еще находятся на этой земле, и заснеженный путь кажется бесконечным, и проклятого самовлюбленного дракона нигде не видно. Ничто так не раздражало Руменику, как неизвестность. А у Заряты как раз редкий дар создавать эту самую неизвестность. Одна надежда – что после заката он явится к их юрте и объяснит, что к чему.

Хейдин впереди остановился. Девушки, переглянувшись, пустили коней вскачь, подъехали к ортландцу.

– Мы приехали, – сказал Хейдин, показывая вперед.

Зрелище было величественное и жутковатое. Прямо перед ними, насколько хватал глаз, простиралось громадное ледяное поле, покрытое причудливыми ледяными торосами, полупрозрачными и матовыми, с изломанными краями, похожими на поставленные торчком плиты или перевернутые огромные сосульки. Края поля справа и слева терялись за горизонтом, так что объехать это место не было никакой возможности.

– Русло реки, – заявил подъехавший Ратислав: весь день он неукоснительно выполнял распоряжение и держатся в арьергарде. – Молога, наверное.

– Ты знаешь названия всех рек в этой земле? – поинтересовалась Руменика.

– Отец мне рассказывал еще в детстве, как они с друзьями охотниками ажио до Молога на севере доходили, – пояснил Ратислав. – Вот я и подумал, что и мы до Мологи добрались.

– Как же теперь быть? – спросила Руменика Хейдина. – Лошади тут не пройдут.

– На лед нельзя! – предостерег Ратислав. – Он уже слабый, весенний, не ровен час, подломится.

– Станем здесь лагерем, и будем ждать Заряту, – решил Хейдин. – Без него мы на другую сторону все равно не переберемся. Пусть переносит нас, по земле или по воздуху. Клянусь Тарнаном, мы и так идем вперед, не зная ни дороги, ни цели нашего пути!

– Хорошо бы отдохнуть, – поддержал Ратислав. – Я что-то проголодался.

Юрту поставили вчетвером, после мужчины стреножили коней, а девушки собрали в ближайшем леске хворост для костра. В котелке над огнем растопили снег, бросили туда вяленую баранину, нарезанное кусочками сало и несколько горстей полбы.

Дракон появился в тот момент, когда Липка, следившая за стряпней, объявила, что кулеш готов. За стенами юрты захлопали крылья, и Зарята просунул в юрту голову, едва не опрокинув котелок с кулешем на горячие угли.

– Вкусно пахнет, – сказал он, с шумом втянув воздух ноздрями. – Не буду вам мешать. Поговорим после ужина.

– Ты нисколько не мешаешь, – сказал Хейдин, принимая из рук Липки плошку с кашей. – Ты появился как раз вовремя и к тебе у нас много вопросов.

– Слушаю тебя, папа.

– Вопрос первый; как мы переправимся на другой берег реки?

– Очень просто – утром я перенесу вас на ту сторону по воздуху.

– Хорошо. Теперь второй вопрос: куда мы едем?

– Я же говорил – мы ищем вход в Круг.

– Зарята, мне кажется, что ты что-то от нас скрываешь. – Хейдин подул на горячую кашу, отправил ложку с. кашей в рот. – И не только мне, всем нам. Поэтому если ты что-то забыл нам сказать тогда, в деревне, самое время сказать это прямо сейчас.

– Ну хорошо. Все дело в Ратиславе.

– Во мне? – Ратислав едва не подавился кашей.

– Да, в тебе. Проблема в том, что из нас пятерых ты единственный, кто пока не может выйти за Круг. Понимаешь?

– Ничего он не понимает, – ответила за Ратислава Руменика. – И мы ничего не понимаем. Так что рассказывай все!

– Как угодно вашему… Как тебе угодно, Руменика. Ты, я и Хейдин пришли сюда через Круг, поэтому пройти обратно для нас не составит труда. Тем более что у тебя и Хейдина есть каролитовые перстни. Липка через Круг не проходила, но она обладает магической силой, доставшейся ей от матери, поэтому Переход для нее не опасен. Кроме того, каролитовая магия перстня Хейдина распространяется и на нее – каролит очень сильно реагирует на любовь. А вот Ратислав при Переходе может пострадать.

– Поясни, пожалуйста, – потребовал Хейдин.

– Ну, он может потеряться, попасть в другую точку мироздания… Он должен быть крепко связан с нами магической энергетикой. Надо быть уверенным в том, что он не оказался с нами… случайно. И это могут подтвердить только волхвы.

– Волхвы? – Липка испуганно зачурилась. – Язычники?