Ради милости короля - Элизабет Чедвик

– Мне нетрудно, – пожал плечами Гуго. – Кроме того, я хотел оказать вам услугу.

Длинный Меч тоже пожал плечами, хотя движение было неестественным и демонстрировало золотую застежку на плече.

– В таком случае буду признателен, – произнес он. – Кажется, ваш отец наливает вино моему брату-королю при дворе?

Гуго взглянул на отца, но тот находился далеко и ничего не слышал, разговаривая с одним из рыцарей о приготовлениях к коронации. Гуго наполнил кубок и подал старшему брату.

– Как вам понравилась гробница святого Эдмунда? – спросил он, зная, что король остановился рядом по пути в Винчестер. – Не правда ли, хороша?

Самому Гуго гробница в аббатстве очень нравилась. Панели из чеканного серебра и искусная работа всегда приводили его в восхищение.

– Несомненно, весьма хороша, – согласился Длинный Меч, – но ей далеко до гробницы трех волхвов в Кёльне. Та намного богаче.

Гуго выпятил подбородок, подозревая в его словах вызов или пренебрежение.

– Мой отец нес знамя святого Эдмунда, сражаясь за короля! – с гордостью сообщил он.

– Мой отец был королем, – высокомерно усмехнулся его брат.

Гуго нахмурился. Он знал: его мать желает, чтобы встреча прошла хорошо. Но разве это возможно, если брат так надменен? Гуго собирался показать ему приплод любимой отцовской борзой, но Длинный Меч, чего доброго, усмехнется и заявит, что видел получше в Германии или при дворе своего брата-короля. Внезапно расхотелось говорить с ним о чем бы то ни было.

– Я буду среди тех, кто понесет балдахин короля во время коронации, – надменно сообщил Длинный Меч.

– Мой отец внесет королевский меч в собор, – ответил Гуго.

Они словно делали ставки, повышая их снова и снова, пока ничего не останется.

– А чем будете заниматься вы? – спросил Длинный Меч.

Гуго вернул ему прямой взгляд.

– Постою рядом с матушкой, – ответил он и испытал торжество при виде румянца на щеках юноши.

Вскоре гость был вынужден уйти, поскольку дел перед коронацией было много и все участники сбивались с ног.

Ида снова присела перед ним в реверансе, а он вежливо поклонился.

– Вы должны навестить нас во Фрамлингеме, – сказала она.

– С удовольствием, мадам. – Судя по голосу Длинного Меча, это было искреннее желание, а не любезная банальность.

Не считая инстинктивной неприязни к Гуго, приятно было купаться в восхищении и казаться взрослым младшим детям. Уильям не собирался прикипать душой к своим родственникам со стороны Биго, поскольку королевская родня представлялась куда более блестящей, но ответ на вопрос был получен. Во многих отношениях он был рад, что не вырос среди этого племени. Упаси боже делать то, что ниже его достоинства! И в то же время он испытал боль, увидев, насколько любимы его братья и сестры. С чувством выполненного долга и глубокого облегчения он уселся в седло и повернул коня к дворцу. Он посетит Фрамлингем, чтобы повидаться со своей матерью, но посетит как сын короля, а не как единоутробный брат наследников Норфолка.

* * *

После ухода Уильяма Длинный Меч наступила пауза, во время которой события дня накладывались на прошлое, и каждый искал свое новое место в мире. Гуго в одиночку пошел навестить щенков борзой, и через некоторое время Ральф и Уильям отправились следом, причем Ральф вопил и размахивал над головой воображаемым длинным мечом.

Роджер взял Иду за руку:

– Со временем станет проще. Сегодня было неловко, потому что мы начинаем с нового листа.

– Надеюсь, – с задумчивым видом сказала она.

Он притянул ее к себе.

– У него много замечательных качеств, – великодушно произнес он. – Он смелый, благородный, хороший наездник и не жалуется на тяготы дороги. Он обладает выдержкой и решимостью.

– Вы пытаетесь его похвалить, а получается лишь подсластить пилюлю.

– Вовсе нет, – покачал головой Роджер. – Но немало воды утекло, и нас всех унесло далеко по течению. Нельзя поймать прошлое в сети и переделать.

– Я и не собираюсь.

– Неужели?

– Нет. – У нее перехватило дыхание. – Я хочу заштопать дыры, чтобы будущее не ускользнуло сквозь них.

– Не уверен, что это возможно. – Роджер поцеловал жену в висок, чтобы смягчить свои слова. – Для него очень важно родство с королем. Да, пожалуй, мы заштопали самые большие прорехи, но не ожидайте частых и нежных визитов, иначе будете разочарованы.

– Не ожидаю, – произнесла Ида с отважной решимостью, хотя слезы подступали к глазам. – Видеть его время от времени – все, что мне нужно. Я надеюсь, что он приедет во Фрамлингем и получше узнает своих братьев и сестер, но, если этого не случится, не стану его осуждать.

Роджер задумался, действительно ли не станет, но промолчал. Время покажет. Он подозревал, что другим членам семьи тоже необходимо приспособиться, в особенности Гуго. Роджер отнюдь не скучал по своему единокровному брату и слишком хорошо знал, как больно может ранить подобное соперничество и как долго оно может длиться.

Йоркшир, февралъ 1196 года

Роджер въехал во двор своего поместья в Сеттрингтоне. Он заседал в суде весь день и теперь едва шевелил мозгами, полными подробностей дел, которые он выслушивал, – в основном земельных споров и прошений вдов о наследстве. Они неминуемо сливались воедино, но он должен был разбирать каждое по отдельности, памятуя, что королю нужны деньги, а просители явились в поисках справедливости. Балансировать было непросто, и голова раскалывалась от боли.

Снова шел дождь, нудная морось, которая пробирает насквозь и от которой стынут кости. Промозглый день в начале февраля, столь характерный для этих краев. Сухая кладка серых стен, сливающихся с небом, море полощущейся на ветру травы тусклых оттенков коричневого и серого вперемешку с полурастаявшим снегом.

Скачущий рядом Гуго был бледен от усталости. Он посещал судебные заседания вместе с Роджером, исполняя обязанности его оруженосца и изучая юридические хитросплетения, чтобы впоследствии пойти по стопам отца. Их семья обладала значительным влиянием и кровными интересами в графстве Йоркшир. Роджер считал исключительно полезным обучение сына праву. Того, кто вооружен подобным образом, нелегко обмануть. Ему не просто нравилось учить Гуго – он наслаждался его обществом, но сегодня выпал трудный и долгий день, и оба молчали по дороге в поместье, приберегая силы для езды.

Отряд спешился во дворе и направился в освещенное факелами тепло поместья, разминая затекшие спины и зады и издавая стоны облегчения. Роджер устало поднялся по внешней лестнице в комнату над залом. Его жены видно не было, но помещение заливал свет восковых свечей, а в камине пылал жаркий огонь. От аппетитного аромата говядины и кумина у Роджера потекли слюнки, а когда он снял шляпу и положил на сундук, то увидел стол, накрытый белыми салфетками и бокалами зеленого стекла. Стену над столом украшала новая вышивка с изображением группы пилигримов. Стало быть, Ида ее закончила, подумал он. В его прошлый визит, четыре ночи назад, дело приближалось к концу. Младшие сыновья бегали вокруг, играя в какую-то шумную военную игру с деревянными лошадками и оружием.