Телефонист - Роман Канушкин

– А что, именно, где-то там, – обескуражил его Простак. – Вы же писатель, и умеете глубоко смотреть на вещи.

Удар, ещё удар; груша отвечает приятным диссонансом, серия ударов, а Ольге нужна помощь.

– Послушайте, Микола Васильевич, – Простак быстро слизнул насмешку со своего лица, – думаете, я не понимаю, для чего ему понадобился ваш текст в сети? Да лучше вас! Но мне необходим этот рычаг, ресурс для манёвра. Время. Мы не позволим ему запугивать и терроризировать целый город. Время, я уже близко. Надо бросить ему эту подачку, когда он… В конце концов, это лишь искусство переговоров. Его время заканчивается, я знаю, где искать, и когда он выползет в следующий раз, я уже буду там.

– Аминь, – сказал Форель.

– Опять за старое? – насмешливо возмутился Умник.

– Вы кормите его честолюбие, и без того в конец отъехавшее.

– Пусть, – отмахнулся Простак. – Считаете, что мы пляшем под его дудку? Отлично! Пусть. Если это позволит предотвратить хоть одно преступление… Подумайте об этом. И ещё вот о чём: иногда правильно спланированные акции в состоянии усыпить излишнюю бдительность. Он сделает ошибку, я знаю это и буду там.

Он подумал и сказал:

– Ничего вы не знаете. И похожи сейчас на заклинателей змей, – и тут же пожалел об этом. Две пары глаз, колючих, хоть и холодно-отстранённых, смотрели на него; плескавшаяся в них угроза была почти незаметна: он для них – просто пыль, с которой общаются лишь в силу возложенных функций. Он вдруг подумал, что Великий Урод пришёл бы от этих глаз в восторг: ещё одна форма хищников или сумасшедших, а потом решил, что стоит держать себя в руках, и пообещал: – Хорошо, я подумаю.

Удар, ещё удар. Прямой эфир, Простак и Умник, Сухов и его дочь Ксения, количество лайков и перепостов, а Ольге нужна помощь. Его помощь.

Он прекратил мутузить грушу. Сухов – профессионал, и сможет обеспечить охрану собственного ребёнка. И потом вряд ли ему нужна сама Ксения, – во всех его сюжетах нет и намёка на педофилию, – так, скорее, по словам Простака, рычаг для манипуляций. По крайней мере, так было, когда он готовил свой чудовищный прямой эфир. Но Сухова и Вангу снимают с дела. И это может быть по-настоящему опасным. Он в ярости, он решает, когда заканчивать игру и кому и когда позволительно покинуть стол, за которым идёт партия. И тогда рычаг может очень пригодиться.

Да, в другом смысле его Ксения не интересует. Но проблема в том, что он не оставляет живых свидетелей, и его никто никогда не видел.

Есть ещё одна проблема: Простак и Умник так и не решили до конца насчёт его самого, и все их сообщения и угрозы имеют двойное дно.

(А Ольге нужна помощь)

Он закончил тренировку, снял майку и направился в душ. Звонок от Ванги пришёл на его телефон, когда он собирался открыть воду.

Чуть ранее самой Ванге поступил звонок с незнакомого номера. И хоть у них с Петриком не висела под потолком боксёрская груша, она бы сейчас весьма пригодилась. Ванга ответила. И сразу всё поняла. Слегка удивившись ловкости своего абонента. Ну вот и маячок SOS сработал. Это была Ольга Орлова. Говорила с телефона охранника, у неё было не больше минуты.

– Не надо ничего объяснять, – попросила Ванга. – Давайте сразу к делу.

Но всё же Ольге удалось удивить её ещё раз:

– Помните то полосатое платье, «Валентино», в котором вы были на выставке? – спросила она.

– Конечно, – ответила Ванга. Выслушала Ольгу. Подумала: «А что? Может и сработать. Должно сработать». И дальше уже говорила сама. Только в конце разговора, на излёте отведённой им минуты Ольга позволила себе небольшую шутку, предупредив, что возможен проверочный звонок.

Умным женщинам часто приходится скрывать наличие мозгов. В основном, это стратегия, реже – тактика, но лишь в крайне редких случаях это превращается в подобную клоунаду.

– Хорошо, попробую изобразить из себя рублёвскую блондинку с накачанными губами, – пообещала Ванга.

Ольга не обиделась. Они с Вангой поняли друг друга.

– Как раз мой портрет, – печально усмехнулась она. – Только губы свои.

Ванга отключила связь. Снова вспомнила об этом ощущении надвигающейся катастрофы, испытанном тогда в гостях у Форели. И ещё подумала, что в его книгах подобная клоунада тоже частенько вторгается в область вопросов жизни и смерти.

– Нормальный у неё такой домашний арест, – осклабился новенький. – Вчера Ольга Павловна у нас покрасилась, сегодня снова спа-салон.

– Она не под домашним арестом, – холодно заметил крепкий молчаливый молодой человек, который в своё время не удостоил Гризли даже взглядом. – И уж точно не «у нас».

– Чего ты завёлся? – тут же стушевался новенький. – Я просто так сказал, к тому, что блондинкой ей лучше шло.

Собственно, совсем уж новеньким он не был. Работал у Орловых уже больше года, и они звали его так, скорее, по привычке.

– Шатенкой тоже ничего, – отметил крепкий молодой человек. С чего он, правда, завёлся? Это просто трёп, трёп ни о чём, чтобы скоротать время, и уж явно не попытка совать свой нос в чужие дела. Новенький ему, скорее, нравился – нормальный, спокойный мужик, в работе комфортный. И он миролюбиво добавил: – Женщины, поди их разбери…

– Это точно, – согласился новенький. Вряд ли он испытывал какие-то специальные чувства в отношении Ольги Павловны или Кирилла Сергеевича – парень был ровный, соблюдал нужную дистанцию. И это верно. В их работе единственно приемлемый вариант. А то могут быть проколы. Но оба насмотрелись и натерпелись от рублёвских жён, Ольга Павловна была другая. Даже в мыслях крепкий молодой человек называл её полным именем, Ольгой – редко. Когда думал о ситуации, в которую она вляпалась, и… когда случайно «забывал» свой телефон. Уже два раза его подводила память. Проколы, никуда от них не деться.

Машину велено было готовить на двенадцать, как раз успеют сгонять туда-сюда мимо пробок, и то, что вокруг полно спа-салонов, а Ольга Павловна предпочитает ездить в Москву, так это и вправду – женщины. На самом деле, крепкий молодой человек знал, почему он завёлся.

Происходящее нравилось ему всё меньше. К примеру, он запросто мог свозить Ольгу Павловну в город один, новенький тут вовсе не нужен. И хотя про «прямой эфир» он, как и все, тоже знал, вряд ли Ольге (как же она вляпалась в центр всего этого?!) что-то всерьёз угрожает. Тут вопрос не безопасности, а доверия скорее. Старый трюк: хозяин разводит и сталкивает людей, чтоб следили друг за другом, оно и верно – троим сговориться гораздо сложнее, чем двоим. Только немножко обидно от всего этого: крепкий молчаливый молодой человек давно с семьёй Орловых, и за всё это время ни разу не выказал какой-либо неблагонадёжности. Личные симпатии-антипатии тут ни при чём: правила определены, и они неизменны. Лишь только раз, когда «забыл» свой телефон впервые, он, глядя на Ольгу, позволил себе подумать: «Интересно, неужели она сможет уйти от Орлова?» Такие браки, как любое жёсткое деловое соглашение, не распадаются по вине слабой половины. Но… Ольга изменилась, невзирая на, чего уж там, домашний арест, а может, и благодаря ему. Орлов, посадив её под замок, только ухудшил, ослабил свою позицию, создав эту искусственную разлуку.