Выбор наследницы - Кира Стрельникова

— Я вернусь за тобой, любовь моя, — Ринал упрямо стиснул зубы. — И уничтожу этот паршивый туман, чтоб ему пусто было! — сжав кулаки, он почувствовал кольцо Рили, которое она подарила ему прошедшей ночью. — Никто не отберёт тебя у меня…

Она вздрогнула, словно услышала эти слова, но не обернулась. За окном туман медленно таял под лучами восходящего солнца, Рили чувствовала себя совершенно разбитой, смертельно уставшей, опустошённой — выйдя из Херим Серта, она присела на ступеньку, прислонившись лбом к рукоятке Ла-мирона.

— Всемогущие боги, как мне теперь жить… — она закрыла глаза. — Любимый мой…

Перед глазами всплыла прошедшая ночь, как Ринал надел ей на палец печатку, и сердце снова стиснули железные когти отчаяния и тоски. Но она не могла, не могла сейчас развернуться и уйти! При одной мысли о неповиновении живот скручивала судорога, а тело охватывала слабость — теперь Артефакт был связан с ней гораздо теснее, и действовал уже на физическом уровне, заставляя выполнять свою волю.

— По-моему это переходит все границы, — Альмарис беспомощно заплакала, ощущая себя птицей в клетке. Золотой, но всё же клетке. — Он не может быть настолько разумным!

Она не знала, сколько просидела на ступеньках, тихо глотая слёзы, но когда ноги и руки стали покалывать иголочки мороза, встала и направилась по дорожке к пристани — откуда-то Рили знала, там будет ждать шхуна, которая отвезёт её прямо в Уркан. Что будет потом, девушка предпочитала не думать, по дороге будет достаточно времени, чтобы принять определённые решения, и сочинить приемлемый рассказ для всех. Но больше всего принцесса боялась встречаться с Кендаллом — она не сможет убедительно сыграть, что всё в порядке и как раньше.

— Подумаю об этом потом, — пробормотала Рили, машинально потрогав печатку — и странное дело, отчаяние немного отпустило, а где-то в глубине души родилось смутное чувство, что так или иначе всё будет в порядке.

Оливия сидела за столом в приёмной, и старалась не обращать внимания на глухой кашель, раздававшийся время от времени из кабинета Джарта. Он простудился, когда ходил в порт Нижнего, но не придавал значения бо-ле-зни, и появившимся уколам боли в груди. Оливия же всерьёз опасалась за здоровье Джарта, ей очень не нравился судорожный, задыхающийся ка-шель. Она подозревала, что Ленмор вполне мог подхватить воспаление лёг-ких, за-пустив обыкновенную простуду.

Почти неделя прошла со времени отъезда Эллиноры и Линнера, и для Лив она была очень напряжённой: моло-дая жен-щина постоянно ощущала на себе пристальный, изучающий, но ка-кой-то от-с-транённый взгляд Джарта. Когда Оливия на третий день пришла в своём си-нем платье, Ленмор, ничего не говоря, чуть ли не силком отвёз её к портнихе, где заставил купить несколько нарядов, показавшихся Оливии не совсем под-ходящими для экономки. Джарт все покупки оплатил сам. По воз-вращении на попытки возразить, он резко ответил:

— Вы были и остаётесь леди, куда бы ни забросила вас судьба, и кроме того, вы мой секретарь. Так будьте любезны соответствовать. Тем более, вам совершенно не идёт синий цвет, — закончив, Джарт резко развернулся и ушёл к се-бе.

Оливия осталась, растерянная и напуганная неожиданной вспышкой. "Всемогущие боги, ну почему он так себя ведёт?!" Несмотря на уравновешенный характер, женщина, после всего обрушившегося на неё в послед-ние недели, растеряла спокойствие и невозмутимость, этому способствовали и сны, в которых достаточно часто фигурировал Джарт, только совсем не в роли грозного мстителя…

Сейчас Оливия, разбирая бумаги, спорила и ругалась сама с собой: войти или не войти, предложить или не предложить помощь. "Какое твоё дело, дорогая, болеет он или нет? Ему совершенно наплевать на твою заботу!" — "Но ведь Линнер надеется, что я присмотрю за ним, — возразила Лив са-ма се-бе. — И если не я, то кто ещё позаботится о нём? Все его друзья сейчас да-ле-ко". — "Думаешь, он потом преисполнится благодарности и предложит тебе руку и сердце, как в книжках? Ага, оно ему надо?" Оливия испугалась собст-венных мыслей, она же никогда и не помышляла о Джарте, как о муже! И она ни разу не слышала от него доброго слова, не видела на его лице улыб-ки, так почему, всемогущие боги, почему её бросает в дрожь от случайного прико-с-новения, взгляда Джарта?! Оливия подозревала, что подобное волне-ние не имеет никакого отношения к страху.

Её размышления прервала открывшаяся дверь, на пороге кабинета появился предмет нелёгких дум молодой женщины, Джарт. Он вскользь отме-тил, что Лив надела сегодня платье из тёмно-коричневого бархата с узкой зо-лотистой тесьмой по вороту и рукавам, подчёркивавшее тёплый каштановый цвет локонов, убранных в причёску.

— Принесите мне воды, Оливия, — сухо попросил Джарт, стараясь не обращать внимания на головокружение, общую слабость и жар.

Лив прекрасно видела, в каком он состоянии, и внезапно решилась. Поднявшись, она вышла из-за стола и спокойно сказала:

— Вам надо лечь, милорд. Вы серьёзно больны.

— У меня много работы, я не могу разлёживаться, — он нахмурился. — Так вы принесёте воды, или мне самому спуститься на кухню?

Лив упрямо сжала губы, и не опустила взгляда.

— Дела могут подождать. Вам надо лечиться.

— Вы забываетесь, миледи! Я сам решаю, что мне надо, а что не надо!

— Лорд Линнер попросил помогать вам, и как человек, разбирающийся в целительстве, могу уверить, ещё пара дней вашего проклятого упрямства, и вылечить вас сможет только Линнер! И то, если прибудет в Монтар не позже чем через один день, как получит известие!

Они почти кричали друг на друга, в Оливии вдруг проснулась злость на этого мрачного, вечно недовольного упрямца: она ему жизнь спа-са-ет, а он упирается!..

— А если я вам настолько неприятна, что даже не хочется прислушиваться к здравому совету от меня, что ж, извините, никого другого нет! — выпалила она, глянув ему прямо в глаза. — И знайте, что лечить вас тоже буду я!

Лив испугалась собственной смелости, но отступать не собиралась.

— Ну? — молодая женщина подняла бровь и скрестила руки на груди. — Ваше решение, милорд?

Джарт ничего не ответил, стены вдруг поплыли у него перед глазами, а судорожный кашель чуть не разорвал лёгкие. Лив мгновенно утратила воинственность, подставив плечо Ленмору, и обхватив рукой за талию.

— Идёмте, я помогу.

Негромкий голос Оливии чудесным образом притупил пульсирующую боль в висках, изящные руки, казавшиеся такими хрупкими, поддерживали Джарта, и он удивился их неожиданной силе. Они остановились перед дверью в его спальню, Джарт почти висел на Оливии. Она толкнула дверь и до-вела больного до кровати. Устроив Ленмора на постели и освободив от вер-х-ней одежды, Лив спустилась на кухню, поручив одной из горничных сбегать к знахарке и купить необходимые травы. Она строго-настрого приказала гово-рить посетителям, что лорд Джарт болен, и никого не принимает.

К вечеру Джарту стало совсем плохо, у него поднялась температура и началась лихорадка. Он не узнавал Оливию, рвался кого-то ловить, что-то подписывать, решать какие-то споры. Молодая женщина с грехом пополам смогла напоить его отваром, и сняла одежду, мокрую от пота. Больной постепенно затих и уснул — подействовал отвар Оливии, — только тяжёлое дыхание со всхлипом вырывалось из груди. Лив присела на кресло рядом с кроватью, тоскливо вздохнув и впервые посмотрев прямо на Джарта, всматриваясь в его лицо.