Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн

Октября 18-го определена широта 39°54'27'', долгота же по хронометрам 199°4'30''. В ночи на 19 октября сделался весьма крепкий ветер от SO при мрачной погоде. Около полудня в следующий день не могли нести более парусов, кроме зарифленных марселей и фока. В 2 часа свирепствовавшая жестокая буря разорвала фок и один из штормовых стакселей, корабль качало чрезвычайно. Под вечер сделался ветер несколько слабее и отошел к SW, но около полуночи преобратился опять в бурю, сопровождавшуюся сильными порывами, после отошел мало-помалу к WSW. В 6 часов следующего утра утих, наконец, шторм, свирепствовавший более суток. Однако, великая зыбь продолжалась довольное потом время и принудила нас держать против волнения, дабы избегнуть несколько сильной качки.

Октября 21-го учинено для широты наблюдение, хотя не довольно точное, но долготы вовсе определить было не можно. Дождь шел беспрестанно при свежем ветре от S и SSW. Теплота настала великая, термометр показывал 18°. В следующий день определена широта 36°30', долгота 201°51. Вскоре пополудни сделалось безветрие, при котором шел сильный продолжительный дождь. Зыбь была от N чрезвычайная. Никогда не случалось мне испытать столь чрезмерной качки, как в сие безветрие, продолжавшееся до 8 часов вечера и часто наводившее на нас боязнь, что лишимся всех мачт, да и в самом деле необычайное волнение вырвало несколько болтов. Ночью сделался, наконец, слабый ветер восточный. В следующий день показались тропические птицы и урилы; мы полагали, что видим берег, к коему начали держать курс немедленно, однако, после оказалось, что мы признали облака берегом. В полдень найдена широта 35°18', долгота 210°54', курс держали SSO.

Дувший ветер несколько часов от NW перешел к NO, и наступила пасмурная, мрачная погода, каковая обыкновенно бывает при NO и O ветрах. Наш курс теперь был SWtW к островам Гваделупас. Октября 26-го учинены точные наблюдения, по коим находились мы в широте 31°5'25'', долготе 208°33'30''. Ветер продолжался чрез весь день южный. Под вечер начали оказываться попеременно то безветрие, то порывы от разных сторон горизонта, что продолжалось чрез всю ночь с беспрестанною зарницею. Небо покрывалось черными облаками, сильный дождь шел долгое время, все предвещало наступающую бурю, к которой мы приготовились. Ртуть в барометре опустилась на 29 дюймов и 2 ½ линии. В 4 часа пополуночи начался шторм сильными порывами, коими изорвало оба наши марсели.

В 8 часов свирепствовал шторм жестоко, в 11 же часов свирепость его еще увеличилась. Волнение было чрезвычайное, так что корабль, если бы построен был с меньшею крепостью и не имел бы самого хорошего такелажа, не мог бы противостоять силе оного. Сия буря сравнялась бы с тайфуном, который претерпели мы прошедшего года в той же параллели, если бы продолжалась столько же времени и была, впрочем, самая жесточайшая во все наше путешествие. Она началась, подобно тайфуну, от OSO и равным образом, но не вдруг, перешла к NW. В 2 часа пополудни несколько смягчилась, в 4 же могли мы уже отвязать разорванные паруса и привязать новые. Великое множество морских прожор окружало корабль даже и в самое свирепствование бури; в третьем часу поймали оных шесть и подняли на корабль[142].

В 6 часов поставили зарифленные марсели и пошли к S, к чему принудила нас великая зыбь от SO, причинявшая чрезвычайную качку, которая, продолжавшись беспрестанно более 14 дней при жаркой погоде, ослабила ванты столько, что при избрании курса должно было взять в рассуждение и целость мачт. Ввечеру поймали двух глупышей и еще одну береговую птицу, как сии, так и многие тропические птицы и плававшие около корабля морские свиньи служили признаками, что мы находились от земли в недальнем расстоянии. Ближайший к нам берег, в отдалении около 100 миль, долженствовал быть водяной остров, открытый известным Бениовским[143]. Невероятность повествований сего выходца, ослабившая столь много любопытство к достопримечательной судьбе его, была причиною, что географы не поместили на картах своих его открытий. Все признаки заставляли нас, впрочем, полагать близость берега. Ночь была светлая, мы шли под малыми парусами, я приказал внимательно смотреть, не увидим ли берега, однако, никакого не открылось.

Октября 29-го дня сделалась, наконец, погода светлая, но воздух был столь влажен, что гигрометр, коего разделение составляло не более 70°, показывал беспрестанно 65°. По разведении огня в моей каюте при теплоте на открытом воздухе в 21° увеличилась оная до 25°, однако, гигрометр показывал только 11-ю градусами меньше против прежнего. Мы нашли широту 29°31'47'', долготу 210°20'00''.

Ясная погода продолжалась только до полуночи, в сие время небо помрачилось, ветер сделался весьма крепкий с сильными порывами, от коих взорвало у нас грот-марсель. Новые паруса берегли мы для Китайского моря, где, а особливо в проливе между Формозою и островами Баши, свирепствуют во всякое время года штормы, а потому в местах сих можно подвергнуться великой опасности, ежели какой-либо из главных парусов разорвется. Сие обстоятельство заставило нас беречь новые паруса к сему времени, а до наступления оного довольствоваться только одними парусами второго и третьего разбора, но сии разрывались при каждом крепком ветре, а через то мы принуждены были, наконец, употреблять прежде назначенного времени паруса лучшие.

Октября 30-го по утру в 6 часов находились мы по счислению в широте 28°22', долготе 211°50'. Имев намерение пройти местами, на коих показана по картам группа островов Гваделупас, велел я держать курс WSW. Сезернейший из островов сих означен Арро-Смитом под 28°30', южнейший же под 27°58'′ широты, а вся купа под долготою между 213 и 214 градусов. Итак, я полагал, что курсом WSW придем к средине оных. Но едва успели мы переплыть один градус к западу, вдруг громовая туча произвела бурю и пошел дождь сильный, за которым последовала скоро ясная погода и безветрие, продолжавшееся до ночи, а потом настал ветер прямо от W. Хотя мы находились в 15 милая только от восточнейшего из островов Гваделупас и хотя погода была весьма ясная, однако не могли увидеть даже с салинга никакого берега. Показавшаяся одна только береговая птица не могла служить надежным признаком близкой земли. До рассвета лежали в дрейфе, а потом, державшись близко к ветру, поплыли к SSW.