Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум - Грег Бир

…Посмотрел через палубу звездной лодки на Дидакта – массивную темно-серую тень с ликом бога войны. Как всегда, тот был бесстрастен. Далеко внизу, в сердце огромной ночной бездны, лежала осаждаемая планета, окруженная кораблями, – карантинный мир-тюрьма сан’шайуум.

– Что станет с нами? – спросил я.

– Они нас накажут, – мрачно отозвался Райзер. – Мы не должны быть здесь!

Я повернулся к своему маленькому спутнику, коснулся длинных сухих пальцев его вытянутой руки и сердито глянул на Звездорожденного, молодого манипуляра, которого мы с Райзером привели к кратеру Джамонкин. Он не посмотрел в ответ.

Затем быстрее всякой мысли или рефлекса что-то холодное, яркое, страшное разделило нас в бело-голубом безмолвии. Приблизившись, боевые сфинксы с невыразительными лицами сгребли и заточили нас в прозрачные пузыри. У меня на глазах Дидакт и Звездорожденный были заключены в два пузыря. Боевые трофеи…

Дидакт казался собранным и подготовленным. Звездорожденный был напуган так же, как и я.

Пузырь стянулся. Меня вдруг охватила тишина, уши заложило, а в глазах потемнело.

Так чувствует себя покойник.

Какое-то время, окруженный бессмысленной тьмой и вспышками, природу которых я не мог понять, я считал, что вот-вот пересеку западные воды и попаду на далекие луга, где стану ждать суда под алчущими взорами саблезубов, гиен, канюков и орлов с огромными крыльями. Я попытался подготовиться, перечислив в уме свои недостатки, чтобы смирно предстать перед суждением Абады-Носорога. Абада убережет от хищников, в особенности от гиен, а его старый друг, Великий Слон, вспомнив меня, вернет мои кости из грязи обратно к жизни. Тогда я продолжу жить, пока не придет конец всему сущему.

(Так я видел в священных пещерах.)

Но покой и тишина не отступали. Я ощутил слабый зуд под мышкой, затем в ухе, а потом и на спине, где почесать мог только друг… Мертвец не чешется.

Медленно, будто волна воздуха от взмахнувшего веера, всплыла густая синяя тишина, рассеяв видения забытья и страданий. Неподалеку я разглядел Райзера в другом пузыре, а рядом с ним Звездорожденного. Дидакта с нами не было.

В ушах будто хлопнуло: в голове раскатилось болезненное приглушенное эхо. Я уловил отдаленные слова… и прислушался внимательнее. Нас пленил могущественный Предтеча, зовущийся Архитектором. Дидакт и Архитектор – давние соперники. Еще я узнал, что мы с Райзером – своего рода находки, отнятые у Дидакта. Сразу нас не убьют; мы имеем ценность, поскольку Библиотекарь заключила в нас при рождении древние знания, могущие оказаться полезными.

Какое-то время я ждал, что нас представят чудовищному Пленнику – существу, запертому моими предками много веков назад и освобожденному в результате неосторожного испытания нового оружия-игрушки Архитектора – гигантского кольца, называемого Ореолом…

Затем появилось ощущение чьего-то присутствия в голове. Оно возникало и прежде – при прогулке по руинам Чарум-Хаккора, а затем при виде тяжелого положения древних союзников человечества, некогда прекрасных и пленительных сан’шайуум, запертых в своей карантинной системе. Казалось, будто воспоминания преодолевают расстояния, стремясь воссоединиться подобно членам давно рассеянного племени… и воссоздать целостную личность, но не мою собственную.

Одолеваемый скукой, я думал, что все это лишь странный сон. Я потянулся к трепещущим осколкам, пытаясь коснуться их…

И, вернувшись на Чарум-Хаккор, прошел по валу над ямой, где более десяти тысяч лет томился в заточении Пленник. Во сне я, сильно израненный, измученный болью и движимый лютой ненавистью, приблизился к перилам и взглянул вниз, на камеру, похожую на толстый купол и запертую на временнóй замóк.

Камера оказалась расколота, она была похожа на взрывающуюся огромную бомбу.

Нечто пахнущее грозой замаячило позади меня. Оно отбрасывало мерцающую зеленую тень – тень многорукую! Я попытался повернуться и не смог…