Подарок Морены - Санса Чароит

— Не дёргайся! Здесь тебе помощи ждать не от кого. Не хочу портить твоё тело. Тебе только больнее, а мне потом выправлять, — недовольно дребезжал в темноте старческий голос.

Сумасшедшая старуха, в самом начале показавшаяся мне милой бабушкой божьим одуванчиком, сейчас вовсе не походила на неё. Выцветшие глаза налились потусторонним светом и пугающе зеленели на бледном старческом лице в полумраке лунной ночи.

Распущенные седые волосы лёгким пушком прикрывали голые плечи. Она и сама была почти голая. Прозрачная ткань, небрежно замотанная вокруг её тела, ничего не скрывала. Нижнее бельё чокнутая бабулька не надела, ещё и изрисовала какой-то пакостью руки и предплечья. Ломаные тёмно-бордовые линии на дряблой старческой коже походили на глубокие раны, покрывшиеся жёсткой коркой.

Было очень страшно, до колючих иголок холода в животе. Настоящий фильм ужасов, до спазмов в горле от застрявшего там крика. Тёмная ночь, полная луна, спокойно освещающая верхушки могучих деревьев, и я, беспомощная, распятая на огромной каменюке, обездвиженная и лишённая голоса. Старая ведьма что-то нашаманила, и я могла только сипеть, давясь собственными криками.

— Чтоб ты провалилась, карга полоумная! — кричала я беззвучно, извиваясь словно уж на сковородке, в кровь сдирая кожу о грубую верёвку, обмотавшую запястья и щиколотки.

— Пора! — уродливо оскалилась ведьма и замахнулась для удара.

Лунный отблеск яркой искрой сверкнул на узком лезвии вычурного кинжала, угрожающе зависшего в нескольких сантиметрах от моей груди. Вот так вот просто сейчас меня зарежут, и я абсолютно ничего не могла сделать. Только прожигать ненавистным взглядом убийцу и вопрошать у мироздания: «За что?!»

А ведь так хорошо всё начиналось. Долгожданный отпуск и предложение Танюхи весело и познавательно провести пару недель на природе. В этническом заповеднике Симирдол.

— Светик! Ну ты что? Это же так здорово! Окунуться в прошлое, своими глазами увидеть, как жили наши предки, поучаствовать в древних праздничных обрядах. Подышать чистым воздухом, — восхищённо перечисляла преимущества своего предложения подруга.

— А это точно не секта? — сощурилась, чувствуя, как тревожно ёкнуло сердце.

Видела я, как рушились благополучные семьи из-за вот таких «несущих вечное и светлое» ублюдков, как люди становились всего лишь тенями себя прежних, а потом и вовсе исчезали.

— Ты за кого меня принимаешь?! Я все проверила-перепроверила несколько раз. Да и кто в своём уме будет рекомендовать такое официальному работнику музея?

— То есть ты считаешь, что никто из этих мерзавцев не позарится на баснословно дорогие музейные ценности? По мне, так ты лакомый кусочек для вороватых отморозков.

— Да ну тебя! Дослушала бы сначала, а потом включала бы свою подозрительность, — мило надула пухлые губки Танюха и даже отвернулась, правда, ненадолго.

— Ты же знаешь моего начальника Фёдора Константиновича? Он мужчина серьёзный, не один год руководит музеем и ни в чём таком никогда замечен не был. А эта поездка по его рекомендации. В нашем музее раз в год выставляются новые экспозиции. В этот раз будет тематика язычества и быта русичей. Я как экскурсовод должна быть в теме. А тут такой подарок — открытый праздник Ивана Купалы в Симирдоле.

— Ну, я даже не знаю, — протянула задумчиво, подсчитывая, хватит ли мне денег на такое развлечение. Уверена, это удовольствие не из дешёвых, а у меня с деньгами негусто после первоначального взноса за ипотеку.

В моей жизни было мало хорошего и мало друзей. Скорее, знакомых, но только не Танюшка. Эта никогда не унывающая темноглазая красавица стремительно ворвалась в мою жизнь в самый трудный момент и закружила позитивным вихрем, не давая скатиться в депрессию.

«Бросил парень? Да и скатертью дорога! Значит, не твой мужчина и судьба тебя, дурёху, уберегла от ошибки! Уволили с работы? Скажи им спасибо, иначе так и чахла бы в своей каморке, исправляя чужие ошибки за копейки. Зато теперь у тебя работа по душе, и пусть пока заработок не так высок, как хотелось бы, но есть перспективы, а это не так уж и мало!»

И так во всём. Её жизненное кредо было: что ни делается, всё к лучшему. Из любой ситуации можно найти выход, если не сидеть сложа руки и не выть на несправедливость судьбы. Всё поправимо, кроме смерти. Но, когда солнце светит ярко, ноги легко бегут по траве, а голова кружится от чистого воздуха и пьянящих запахов разнотравья и хвои, о плохом совсем не думаешь.

И кого винить, что волшебное погружение в прошлое так страшно закончится для меня? Надеюсь, Танюшка не будет винить себя. Кто же знал, что приветливая травница, приютившая нас в своём доме на две недели, окажется съехавшей с катушек ведьмой? Никто, эта тварь умело маскировалась всё это время. Да и в Симирдоле она не первый год живёт.

Все жители с уважением ей кланялись, не один раз она спасала от болезни и других напастей. А теперь хочет забрать мою жизнь, вернее, тело. Это поняла из её сбивчивых бормотаний, пока она меня полусонную привязывала к алтарю.

— Я не хочу умирать! — пыталась выкрикнуть в искажённое безумием лицо ведьмы.

Нет, достучаться до неё было невозможно. Острое лезвие мягко вошло в грудь, как раз между рёбер, где в ужасе замерло моё сердце. Яркая вспышка озарила бледное лицо сумасшедшей старухи, а я захрипела от резкой боли, едкой кислотой плеснувшей внутрь меня.

Говорят, перед смертью мелькает вся жизнь. Ничего подобного, во всяком случае у меня. Я неотрывно смотрела на рукоять торчащего из моей груди кинжала и всеми силами тянулась к нему, пытаясь освободить руки и выдернуть гадость, пока ещё есть силы, пока дышу и мыслю.

И плевать, что кинжал светится как новогодняя гирлянда и этот свет густой патокой растекается по моему телу и рукам ведьмы. Мне было всё равно, галлюцинации это или самое настоящее волшебство. Я очень хотела жить!

— Ну вот и всё! — радостно прохрипела старуха, как только странное свечение полностью охватило наши тела.

— Рано радуешься тварь! Я ещё жива! — проорала я в её уродливое лицо и со всей силы дёрнулась вперёд.

— Что?! — завизжала старуха, увидев, как моя светящаяся ладонь обхватывает рукоять кинжала прямо поверх её руки.

А дальше произошло что-то невероятное. Угол моего зрения сместился, и теперь я смотрела на себя сверху, словно стояла на месте ведьмы. Не сразу дошло, что так и есть. Я смотрела её глазами, при этом абсолютно ничего не чувствуя. Судорожный вдох, и всё вернулось на свои места, но ненадолго. При каждом выдохе меня опять переносило в ведьму, а судя по тому, как моё тело в этот момент натужно таращило глаза и пыталось отцепить мою руку от кинжала, ведьму перекидывало в меня.

— Отпусти! — верещала ведьма, уродливым привидением зависнув рядом со мной, когда после очередного витка «сумасшедшей карусели» нас обоих выкинуло из тел. — Иначе мы обе умрём!