Стартап - Михаил Пырков

Михаил Пырков

Стартап

Ивану Моисеевичу посвящаю.

Он так ждал эту книгу…

1

Неприятный зуммер телефона внутренней АТС застал капитана Зиновьева врасплох: по личному смартфону он (в переписке на популярном сайте знакомств), с почти охотничьим азартом, договаривался о встрече с очередной понаехавшей дурочкой.

Красный огонёк напротив второй сверху кнопки селекторного аппарата требовал ответить непосредственному начальнику, полковнику Некрасову. Вот, если б горела самая верхняя лампочка — не жди ничего хорошего: генерал *** вызывал к себе лично только для экзекуций. Его замы, сплошь генерал-майоры да генерал-лейтенанты, по внутреннему распорядку, напрямую к чужому подчиненному могли обращаться только в критических случаях — таких на памяти капитана ещё не бывало.

По тому же распорядку все телефонные разговоры внутри конторы должны были проходить только по «конторской» АТС: параноидальное начальство (в чём-то правое, конечно) в своё время пыталось запретить пронос любых сотовых во все здания Конторы по всей стране. Еле переубедили — а вдруг «гражданский сотрудник» затребует немедленной встречи, ибо вот прямо сейчас можно уругвайского посла вербануть?

Однако медлить не стоило. Капитан с сожалением прервал переписку, убрал смартфон в ящик стола и поднял трубку селектора.

— Капитан Зиновьев!

— Женя, зайди ко мне, если не сильно занят.

— Сейчас, Юрий Николаевич!

Зиновьев прекрасно изучил интонации своего начальника: если тот говорил просто «Зайди!», надо было нестись сломя голову; когда звучало «Нужен доклад по теме «***», то было полчаса на подготовку; фраза «Капитан Зиновьев! Зайдите!» требовала скорейшей, но без фанатизма, явки в форме и при регалиях — начальник пускал пыль в глаза очередному окучиваемому бизнесмену. Ну, а уж если звонила секретарша — натягивай камуфляж, маску-каску, хватай АК (макет, конечно, кто ж даст с боевым оружием по конторе разгуливать?) и всем отделом бегом в кабинет полковника: наехали на какого-то бедолагу, спасать от подлого рэкета нужно.

Вспомнив последнее такое шоу, улыбку было не удержать: над рожей банкирчика, сначала испуганной, а потом, по-детски, восторженно сияющей при виде семи автоматчиков в касках ржали на каждой пьянке. Банкирчик тот оказался замазанным: некто технично заснял его с мальчиками и требовал внушительную сумму за видеозапись.

(Обычно, избавление от наезда не обставлялось драматическими эпизодами из кино: пыточные, горячие утюги, вывоз в лес с последующей копкой могилы себе, прочие устрашения — все эти примочки остались в прошлом. Шантажистов оперативно вычисляли (ну не Джеймс Бонды они!); предъявив удостоверение, аккуратно сажали в микроавтобус с затонированными и зашторенными окнами; автомобиль трогался и некоторое время катил по городу в полной тишине.

В 99 процентах случаев «пациент» был уже с мокрыми/грязными штанами, сидел тихо и смотрел на сотрудников, как кролик на удава. Выдержав почти театральную паузу, начинали разговор, обращаясь к пассажиру по имени-отчеству. Доставалась папочка с «делом», назывались причина, обстоятельства и мрачные последствия данной встречи.

Тут в беседу вступал старший группы и предлагал сделку: рэкетир выдаёт весь компромат с «исходниками», даёт письменную гарантию на прекращение всяких поползновений в сторону подзащитного, за что под роспись получает 10 процентов от вымогаемой суммы. В противном случае — камера, утюг, могила etc.

Соглашались все.

Конечно, людям веры нет — в это время вторая группа оперативников делала выемку всего, что касалось данной операции. Взламывать умеют не только двери.

«Защищаемому» объявляли, что скостили сумму вполовину, и выдавались устные гарантии в полной безопасности.

Платили все.

В результате в архиве появлялось два новых дела, а «на крючке у Мюллера» — два новых внештатных сотрудника. И никакой стрельбы, никаких драк, погонь и крови. Маржу (на последующей пьянке) делил старший по операции, не забывая, впрочем, о начальстве и «общаке».)

Сейчас же интонация шефа озадачила. Поразмыслив пару секунд, капитан собрал все свежие сводки, сложил их в папку, добавил в неё несколько чистых листов, поправил галстук, запер кабинет и пошёл по вызову.

В приёмной начальника управления «**» секретарша, с головой залезшая в монитор, мельком взглянула на посетителя, мотнула головой в сторону двери кабинета и обратно погрузилась в экран. Зиновьев условным стуком (два резких, но не громких, и, через секунду, третий; у каждого сотрудника был свой шифр стуков, так шефу удобнее) обозначил своё прибытие, дождался приглашения и открыл дверь.

Несмотря на открытое окно, в кабинете было накурено так, что хоть топор вешай. Дымить на рабочем месте неофициально разрешалось только сотрудникам от начальника управления и выше, и ещё в одной-единственной из десятка допросных, специализирующейся на некурящих пациентах. Сейчас же был явный перебор, а полковник, к тому же, раскуривал очередную сигарету.

Капитан, сколько помнил себя, столько помнил и полковника — тот был не частым, но самым почётным гостем в их доме. Родители, никому не позволявшие курить в квартире, в любой мороз безжалостно выгонявшие «куряк» на балкон, в гостиной всегда держали наготове чистую пепельницу: «а вдруг дядя Юра приедет?»

В этом не было лизоблюдства или подхалимажа: отец Зиновьева был знаком с Некрасовым ещё со школьных времён — сдружились на Всесоюзных математических олимпиадах, а на юниорских шахматных турнирах несколько раз сражались в финалах, с переменным успехом. Обоим прочили большое будущее в науке, но жизнь распорядилась по-своему.

Зиновьев-старший рано женился, пошли дети, потом слом времён… Не до науки стало и стране, и гражданам — дети кушать хотят постоянно. Молодая семья с грехом пополам получила институтские дипломы, безуспешно побарахталась в бизнесе, пока не прибилась на непыльную работу в госструктурах.

У Некрасова же профессия была на роду написана: коренной москвич; отец-комитетчик вышел в отставку генерал-майором; дед и вовсе — заслуженный работник НКВД, чудом проскочивший все чистки 30-х годов. Робкие попытки поговорить с родителями о карьере в науке были самокритично пресечены отцом: «Не родит свинья бобра!». Ведомственный институт открыл свои двери настежь.

И вот сейчас возможный (в другой жизни) доктор наук, а то и член-корр., этой самой наукой и занимался, только в другом русле. Впрямь, если не хотят делиться технологиями, даже за деньги — приходится их воровать.

Полковник кивнул головой на стул, жесты головой здесь в ходу и в почёте. Капитан сел на полумягкий стул, не откидываясь на спинку — ситуация не располагала к расслаблению — и внимательно смотрел на начальника. Тот молчал. В другой ситуации можно было полушутливо спросить: «Вызывали?», и обыграть ситуацию, однако, не сейчас.

Наконец, Некрасов задушил сигарету в переполненной пепельнице и сказал:

— Скажи мне, Женя, что ты