Кризис среднего возраста. Записки о выживании - Дэрил Шарп

Человек, который страдает неврозом и знает, что он невротик, больше личностно развит по сравнению с человеком, который этого не осознает. Человек, который знает, что крайне обременяет окружающих, больше личностно развит по сравнению с человеком, который сохраняет безмятежное невежество в отношении своей сущности.

К.Г. Юнг. Письма

Невроз, кризис среднего возраста и индивидуация

Невротическое страдание обычно считается болезнью, и в таком случае может показаться совершенно неуместным говорить об индивидуации, так как принято считать, что индивидуация означает здоровое психическое развитие. И действительно, на первый взгляд, эти два понятия кажутся плохо совместимыми.

Но с точки зрения юнгианской психологии, клинический случай, который можно считать неврозом, рассматривается как предпосылка индивидуационного процесса. В ходе чтения этой книги прояснится причина такого отношения к неврозу среди юнгианских психологов. Сейчас достаточно сказать о том, что Юнг назвал невроз внутренним разладом человека с самим собой, а индивидуацию — осознанным движением к достижению психологической целостности.

С этой точки зрения, невроз действительно дает человеку толчок к психологическому развитию и формирует его мотивацию в этом направлении. Действительно, если иметь твердое убежде ние в ценности осознания, то эти «подверженные» неврозу люди фактически являются счастливыми. Обострение невроза часто становится необходимой предпосылкой для выбора важного жизненного пути, и, следуя по нему, человек получает удовлетворение от жизни. Многие люди знают, что по правда, и я — один из них.

Однажды корреспондент местной газеты пришел взять у меня интервью для статьи о разных психотерапевтических методах. Как бы оправдываясь, он сказал, что очень мало знает о юнгианской психологии. Сверившись со своими записями, он спросил: «Не вы ли те самые люди, которые убеждены в расщеплении человеческой личности?» Я никогда так не считал, но когда стал глубже вникать в этот вопрос, посмотрел, что об этом думал Юнг: «Диссоциация исцеляется не путем расщепления, а через более полную дезинтеграцию. Все силы, стремящиеся к единству, все здоровое желание обрести целостность будут сопротивляться дезинтеграции, и тогда человек постепенно придет к осознанию возможности внутренней интеграции, которую раньше всегда искал вовне. И тогда он вознаградит себя, обретя целостную, развитую самость.

В среднем возрасте часто все так и происходит: именно так мудро наша таинственная человеческая природа побуждает нас совершить переход из первой половины жизни во вторую».

Вопрос корреспондента напомнил мне то время, когда я отказался верить в существование Детройта. Для меня он служил воплощением материальных ценностей и такого стиля жизни, который я не мог принять. Поэтому я повернулся спиной к Детройту, считая, что его нет. Но, несмотря на мое поведение, по улицам города продолжал течь нескончаемый поток машин.

Множество событий происходит независимо от того, верим мы в них или нет. Нервные срывы, которые случаются у людей, — это достоверный факт. Об этом свидетельствуют переполненные приемные психотерапевтов. По существу, вопрос заключается не в том, верим ли мы в эти события, а в том, почему они происходят и какова их цель, если она вообще существует.

Дезинтеграция личности — не такое страшное явление, если в нем можно увидеть возможность начала новой жизни, а не окончание жизненного пути. Такая установка — это больше, чем просто утешение для человека, который испытывает тяжелое переживание; она может означать разницу между жизнью и смертью, ибо позволяет обрести смысл в страдании, которое раньше казалось мучительным и безутешным. Особенно это характерно для среднего возраста, когда собственная психология многих женщин и мужчин заставляет их опуститься на колени.

Содержание этой книги не связано ни с разными диагнозами невротических расстройств, ни с так называемыми нарциссическими расстройствами личности. В ней речь идет лишь о воздействии разных психологических факторов во время острых приступов невроза, которое практически неотличимо от кризиса среднего возраста. Это утверждение полностью соответствует обращению Юнга к психотерапевтам: «Диагноз — крайне недостоверное заключение, так как, кроме приклеивания невротическому состоянию более или менее удачного ярлыка, оно ничего не дает, по крайней мере относительно прогноза возможного развития терапевтического процесса… Вполне достаточно поставить диагноз „психоневроз“, чтобы отличить его от некоторых органических нарушений психики».

Для кризиса среднего возраста характерно внезапное появление необычного для человека настроения или нетипичных для него паттернов поведения. Похожие симптомы могут проявляться и у подростков, и у молодых людей, только вступающих во взрослую жизнь, и у людей значительно более зрелого возраста, но исследование их психологии — не главное в содержании этойт книги.

Эта книга написана для тех женщин и мужчин среднего возраста (количество тех и других приблизительно одинаково), которые всегда были удовлетворены жизнью, не имели проблем с работой, некоторые из них были женаты или замужем и имели детей, но однажды внезапно ощутили, что все это совершенно утратило для них смысл.

Занимаясь самокопанием, они испытывают мучительные страдания. Им не дают покоя мрачные, подозрительные мысли и фантазии. Их взгляд на будущее лишен всякой надежды. Они теряют свою энергию и свои амбиции, они полны тревоги и чувствуют, что не успевают вскочить в последний вагон. Они могут объяснять свое настроение потерей возлюбленного, неудовлетворенностью отношениями с окружающими, проблемами на работе или другими объективными трудностями. Не умея приспособиться к изменениям, они не могут справиться с незнакомой ситуацией привычным для них способом. Иногда они сознательно вступают в серьезный конфликт, но зачастую не могут назвать его истинную причину. Они теперь терпят поражение в ситуациях, в которых раньше им удавалось справляться с превратностями жизни.

Их жизнь теряет смысл. Они переживают сильную душевную боль, у них появляются мысли о самоубийстве.

В юнгианском анализе гораздо меньше внимания уделяется симптомам, которые для других терапевтов являются основной проблемой: тревоге, конфликтам, депрессии, страху, вине, бессоннице и т. д. Их вылечит время. Реальной проблемой для юнгианского аналитика является человек, у которого они присутствуют.

Таким образом, цель анализа заключается в том, чтобы как можно лучше понять психологию этого человека.

В каждом случае такая задача решается по-разному. Но если трансформация невротических страданий в новый, более здоровый взгляд на жизнь действительно происходит (ибо анализ — это не панацея), то такая трансформация скорее вызвана мотивацией человека и его внутренним потенциалом, чем словами или действиями аналитика.