Мохнатый бог - Михаил Кречмар

В августе 1984 года в городе Магадане произошло чрезвычайное происшествие. На окраине посёлка авиаторов Сокол, всего в двухстах метрах от околицы, бурый медведь убил и съел двух человек, пошедших по ягоды.

Не сказать чтобы до этого случая «медвежья тема» совершенно не трогала магаданцев. Когда на одной шестидесятой части земного шара живёт всего полмиллиона человек и около пятнадцати тысяч медведей, понятно, что какие-то контакты между ними неизбежны. Даже такие, которые носят не совсем деликатный характер. Конечно, медведи приходили на сенокосные станы, отбирали рыбацкий улов на отдалённых точках, громили охотничьи избушки, но реакция народа на все эти проделки была однозначной: пусть бузят, на то они и медведи.

Иногда случались происшествия более трагического характера — то NN пытался поймать медвежат и его сгребла в объятия медведица, то ММ неудачно стрелял на охоте и медведь снял с него голову. Но и к таким трагедиям общественность относилась если и с сочувствием, то вполне сдержанно. Охота, как известно, пуще неволи, а охоту на опасного зверя легко приравнять к войне. Соответственно тот, кто идёт добровольно на такую охоту, имеет шанс не только убить, но и быть убитым.

Поэтому рядовой обыватель не без основания считал, что пострадавший напрашивался на неприятности сам. Вот он, например, медведей не стреляет, и никто его не хапает когтистой лапой из-за куста.

Бурый медведь весной.

Возможно, рядовой обыватель придумал бы своё объяснение и гибели двух ягодников непосредственно в городской черте, но 1984 год был годом особенным, призванным нарушить такое отношение к бурому медведю. Потому что в сентябре в среднем течении Колымы, в устье речки с романтическим названием Белая Ночь, бурый медведь напал на палатку со спящими людьми и убил двоих, а затем был застрелен третьим из револьвера.

Именно тогда к автору обратились геологи из Центральной комплексной территориальной экспедиции с просьбой составить инструкцию, которая бы «обеспечивала технику безопасности при проведении полевых работ», а говоря человеческим языком, — инструкцию, при соблюдении которой медведи вас точно не съедят.

Изучая бурых медведей с профессиональной точки зрения — как охотовед и биолог, — я хорошо понимал, что задача передо мной поставлена довольно сложная. Поэтому лекции о «медвежьей опасности», которые мне приходилось читать, я обычно начинал с не очень утешительного заверения, что большая часть написанного в моей инструкции — чушь, и если медведь на самом деле решит кого-нибудь съесть, тому уже никакая инструкция не поможет.

В самой инструкции я сделал основной упор на самые элементарные правила — нет, не техники безопасности, а санитарии, потому что, по моему глубокому убеждению, большая часть наших неприятностей от общения с дикими животными происходит от того, что мы не понимаем друг друга. Животные, которые привыкают питаться на отходах человеческой деятельности (можно было бы сказать: пищевыми отходами, хотя это не совсем так — пищевыми отходами нельзя, например, назвать отходы китобойного промысла или рыбы при производстве рыбной муки, которая и вовсе — удобрение; кроме того, «пищевые отходы» в нашем представлении — это что-то вроде вёдер с помоями, которые воруют официантки в столовых для того, чтобы кормить домашних свиней. А «проблемные» медведи чаще всего приходят на всякие крупные объекты, как, например, скотомогильники или места слива рыбных отходов. — М. К.), чаще всего не находят с нами взаимопонимания, а напротив — терпят от нас всяческие неприятности. А иногда — как в случае с медведями — кое-какие неприятности терпим и мы от них.

Поэтому, по моему мнению, идеальные отношения с дикими зверями на лоне природы должны быть вроде самых лучших отношений между соседями по коммунальной квартире. Это значит — свести любые отношения к минимуму. Не ловить, не изводить, не предъявлять дурацких требований. Не преследовать и не убивать. Но и не заигрывать, не подкармливать, не пытаться приручить и вовремя убирать мусор. Выручат нас не ружья и пистолеты, собаки и колючая проволока, а знание особенностей поведения зверя.

Именно тогда я проникся довольно активным интересом к «медвежьей теме». Во многом этому способствовало то, что отец, профессиональный зоолог и прекрасный охотник, с четырнадцати лет стал брать меня с собой в экспедиции в самые интересные места на северо-востоке Азии. Этот угол Сибири без преувеличения может быть назван одним из самых «медвежьих» в России, а следовательно, и на земном шаре.

Медведь на пастбище.

Медведи окружали нас повсюду. Они приходили по ночам к полевому стану, ловили в сумерках рыбу на другом берегу реки, бесшумно уступали дорогу, когда мы двигались их тропами. Я постоянно сталкивался с умом, хитростью, силой этого зверя, которого со всем убеждением считаю ровней человеку во многих аспектах жизни.

Неудивительно, что после окончания Пушно-мехового института я стал изучать именно медведей.

Стоит вспомнить, что медведи окружали нас не только в природе.

На экспедиционных стоянках и рыбацких станах, на становищах и лодочных пристанях медведи были обязательными героями рассказов. В них медведи шалили, строили козни, убивали людей и (чаще всего) умирали сами. Некоторые из этих случаев были поучительными, некоторые — забавными.

Со временем я стал собирать всё, что можно было узнать о взаимоотношениях медведя и человека. Сегодня я подготовил известные мне факты в той форме, в какой они Moiyr заинтересовать читателя — охотника, туриста и просто человека с натуралистскими наклонностями. Это не книга об охоте на медведей и тем более не книга о медведях-людоедах. И охотничьи наблюдения, и случаи людоедства рассматриваются в ней лишь как составные части одной проблемы — взаимоотношения двух видов млекопитающих: Homo sapiens и Ursus arctos. При этом я старался по возможности не цитировать воспоминания известных охотников на медведей. Вместо этого я обратился к воспоминаниям людей, понимавших в медвежьей охоте не меньше, чем прославленные медвежатники средней полосы России. Я говорю об известных путешественниках, чья жизнь прошла в соприкосновении с дикой природой. Многие из них были к тому же и страстными охотниками, не расставались с оружием и превосходно умели владеть им. Вряд ли полковник (на момент написания цитирующегося в данной книге «Третьего путешествия в Центральной Азии») Н. М. Пржевальский, полковник П. К. Козлов, арктический исследователь Ф. Кук понимали в медведях меньше, чем князь А. А. Ширинский-Шихматов и другие авторитетные охотники на «чёрного зверя».