Тоннель призраков - Чингиз Абдуллаев

Есть города, в которые влюбляешься сразу и на всю жизнь.Есть такие, очарование которых постигаешь неспешно, неторопливо наслаждаясьсамим процессом узнавания. Есть города, которые навсегда входят в твою память.И наконец, есть города, которые становятся близкими и родными, — ты просто немыслишь себя без них. Но есть и такие, которые любишь безотчетно и долгопотому, что они удивительным образом сочетают в себе и радость мгновенногоузнавания, и прелесть постепенного очарования, и привязанность до гробовойдоски. Для него таким городом был, безусловно, Париж, одно имя котороговызывало в памяти многочисленные ассоциации с различными периодами его труднойсудьбы, — не город даже, а целый континент человеческой цивилизации.

Дронго не впервые приезжал в Париж, но каждый раз очарованиеэтого города вынуждало его забрасывать все свои дела, и он отправлялся вмногочасовые прогулки по улицам и площадям этого знакомого и всегда такогонеожиданного города. На этот раз он приехал сюда всего лишь на два дня. В Россиибушевал финансовый кризис, все счета в российских банках были заблокированы, апо кредитным карточкам нельзя было получить деньги, даже если их обладательхранил свои сбережения в зарубежных банках. Во многих местах появилисьпредупреждения об оплате услуг наличными, кредитные карточки почти повсеместноне принимались.

Тогда он и принял решение вылететь в Париж, чтобы снятьчасть средств со своей кредитной карточки. Он собирался вернуться обратнымрейсом в Москву через несколько дней, уже забронировав себе билет на аэробус,отправлявшийся по маршруту Париж-Москва-Токио. Свои билеты он обычно покупал вагентстве «Аэрофлота» на Елисейских Полях. Раньше, еще во времена СоветскогоСоюза, это было помещение невообразимых размеров, отданное под представительствокрупнейшей авиационной компании мира. После развала страны над агентствомпоявился итальянский ресторан, а сам офис ужался до непривычно малых размеров.

Выйдя из парижского отеля «Хилтон», где он обычноостанавливался, Дронго перешел Сену по мосту и довольно скоро оказался удругого моста, очутившись в одном из углов так называемого «золотоготреугольника» города. Авеню Георга Пятого и авеню Монтеня, сходившиеся в этойточке, разбегались в разные стороны, чтобы выйти на Елисейские Поля. При этомавеню Георга Пятого выводило к знаменитому ресторану «Фукетс», откуда можнобыло спуститься до нужного ему здания.

Точка пересечения углов «золотого треугольника» стала летомпрошлого года одним из самых известных и трагических мест города. Именно здесь,у памятника с факелом Свободы, стоявшего напротив моста, начинался тот самыйподземный тоннель, где погибла принцесса Диана. Охватившая тогда весь мирскорбь дала немало поводов Дронго для размышления о природе человеческойцивилизации. Словно издеваясь над примитивными существами, именуемыми людьми,некие высшие силы решили устроить своеобразное испытание, и через несколькодней в далекой Индии скончалась мать Тереза, ставшая символом бескорыстногослужения людям. Но смерть длинноногой принцессы, постоянно наставлявшей рогасвоему мужу, стала для людей гораздо большим потрясением, чем смерть женщины,по праву заслужившей титул святой при жизни.

Он много размышлял об этом несовершенстве человеческойприроды. Как профессионал, он прекрасно понимал, что нужная смерть в нужномместе не бывает случайной. По слухам, принцесса должна была демонстративнообвенчаться с сыном египетского миллиардера, которого не пускали в высшееобщество, несмотря на все его деньги. Сама связь принцессы с сыном мусульманинабыла не просто вызывающей, но и скандальной. Единственным выходом из невероятнодраматической и катастрофической для английского королевского дома ситуации,была смерть принцессы. Ни больше и ни меньше. Смерть принцессы наканунепровозглашения ее официальных отношений с сыном египетского миллиардера. Именнов это время и именно в этом месте. Когда Дронго спрашивали — нужно лирасследовать столь загадочное автомобильное происшествие, он неизменно отвечал,что все и так абсолютно ясно. Смерть принцессы была настолько необходимой инастолько своевременной, что случайность такой катастрофы была чрезвычайномала. Он был аналитиком и умел считать варианты. В математике не существуетдогадок, любил говорить Дронго. Существуют лишь конкретные цифры, и любойжелающий мог просчитать возможность такой необходимой смерти в таком месте ипри таких обстоятельствах. Шанс получался ничтожно малый по сравнению свозможностью намеренного устранения несчастной женщины.

Он прошел по авеню Георга Пятого и вышел к ресторану«Фукетс», откуда можно было пройти к агентству. Именно в этот момент Дронгоуслышал за спиной восклицание. Он не любил, когда его узнавали. Повернувшись кстоявшей у ресторана машине, он увидел молодого человека лет тридцати, которыйсмотрел на него с каким-то восторженным выражением лица.

— Извините, — сказал молодой человек по-русски, — вы Дронго?

Дронго поморщился. Ему казалось, что за рубежом он мограссчитывать на инкогнито. Он не любил, когда его называли по имени-отчеству вМоскве, предпочитая откликаться на эту непонятную для многих и, казалось,намертво прилепившуюся к нему кличку — Дронго. Но еще больше он не любил, когдаего узнавали за рубежом и называли именно так.

— Вы ошиблись, — сухо сказал он, поворачиваясь спиной кмолодому человеку.

— Извините, — смутился тот, — я Валентин Борисов, может, выменя помните.

Я работал в Москве в таможенном комитете и несколько летназад помогал вам во время вашего расследования.

— Теперь вспомнил, — повернулся к нему Дронго, улыбнувшись.— Кажется, вы тогда были помоложе. И гораздо стройнее.

— Верно, — улыбнулся молодой человек, — это было почти тригода назад. Я ушел с прежнего места работы. Вы тогда здорово потрясли нашуконтору.

— Судя по всему, сейчас дела у вас идут неплохо, — заметилДронго, кивнув на «шестисотый» «Мерседес», рядом с которым стоял Борисов. Вбольшом черном лимузине сидел водитель в фирменной одежде отеля «Ритц». Такиемашины обычно служили для представительских целей гостям, поселившимся вмногокомнатных номерах «люкс», в Европе их называют «сюитами».

— Это не моя, — усмехнулся Борисов, — я всего лишьзаместитель руководителя службы охраны банка. А мой шеф сидит сейчас вресторане. Это господин Беляев. Банковское объединение «Армада», вы, наверно,слышали?

— Конечно, слышал. Один из крупнейших банков России. Ядумал, он сейчас в Москве. Говорят, финансовый кризис ударил по всемсистемообразующим крупным банкам страны.

— Не знаю, — улыбнулся Борисов и почти по-мальчишескивзъерошил свою непослушную темную шевелюру, с которой контрастировали светлыеглаза и щеточка рыжих усов. Он был чисто выбрит, Дронго отметил небольшой порезна крутом подбородке молодого человека. Очевидно, утром Борисов спешил,опасаясь опоздания, — видать, крут этот его господин Беляев.