Бабель - Ребекка Ф. Куанг

Babel, or The Necessity of Violence. An Arcane History of the Oxford Translators' Revolution

R. F. Kuang — (2022, HarperCollins)

Бабель, или Необходимость насилия. Заумная история революции оксфордских переводчиков

R. Ф. Куанг — (2022, HarperCollins)

Перевод Колыжихин А. ака Kolyzhааа

Посвящение

Беннету,

который является всем светом и смехом в мире.

Заметка автора о ее представлениях об исторической Англии и в частности об Оксфордском университете

Проблема написания оксфордского романа заключается в том, что каждый, кто провел время в Оксфорде, будет внимательно изучать ваш текст, чтобы определить, совпадает ли ваше представление об Оксфорде с его собственными воспоминаниями об этом месте. Еще хуже, если вы американец, пишущий об Оксфорде, ибо что американцы могут знать о чем-либо? Здесь я предлагаю свою защиту:

Babel — это произведение спекулятивной фантастики, и поэтому действие происходит в фантастической версии Оксфорда 1830-х годов, история которого была основательно изменена серебряным делом (подробнее об этом чуть позже). Тем не менее, я старалась оставаться как можно более верной историческим данным о жизни в раннем викторианском Оксфорде и вводить неправду только тогда, когда она служит повествованию. Для получения информации об Оксфорде начала XIX века я опиралась на весьма занимательную книгу Джеймса Дж. Мура «Исторический справочник и путеводитель по Оксфорду» (1878), а также на тома VI и VII «Истории Оксфордского университета» под редакцией М. Г. Брока и М. К. Кертойса (1997 и 2000, соответственно) и др.

Что касается риторики и общей структуры жизни (например, оксфордского сленга начала XIX века, который сильно отличается от современного оксфордского сленга),* я использовала такие первоисточники, как «История колледжей, залов и общественных зданий Оксфордского университета, включая жизни основателей» Алекса Чалмерса (1810), «Воспоминания об Оксфорде» Г. В. Кокса (1868), «Воспоминания Томаса Мозли: Главным образом об Ориел-колледже и оксфордском движении (1882) и «Воспоминания об Оксфорде» У. Таквелла (1908). Поскольку художественная литература также может многое рассказать нам о жизни, как она жила или, по крайней мере, как она воспринималась, я также использовал детали из таких романов, как «Приключения мистера Верданта Грина» Катберта М. Бида (1857), «Том Браун в Оксфорде» Томаса Хьюза (1861) и «История Пенденниса» Уильяма Мейкписа Теккерея (1850). Во всем остальном я полагалась на свои воспоминания и воображение.

Для тех, кто знаком с Оксфордом и поэтому готов воскликнуть: «Нет, все не так!», я сейчас объясню некоторые особенности. Оксфордский союз был основан только в 1856 году, поэтому в этом романе он упоминается под названием своего предшественника — Объединенного дебатного общества (основанного в 1823 году). Мое любимое кафе Vaults & Garden не существовало до 2003 года, но я провела там так много времени (и съела так много булочек), что не могла отказать Робину и компании в тех же удовольствиях. The Twisted Root в том виде, в котором он описан, не существует, и, насколько мне известно, в Оксфорде нет паба с таким названием. Не существует и Taylor's на Винчестер-роуд, хотя я очень люблю Taylors на Хай-стрит. Памятник мученикам в Оксфорде существует, но его строительство было завершено только в 1843 году, через три года после окончания романа. Я немного сдвинула дату его возведения — все ради милой ссылки. Коронация королевы Виктории состоялась в июне 1838, а не 1839 года. Железнодорожная линия Оксфорд — Паддингтон была проложена только в 1844 году, но здесь она построена на несколько лет раньше по двум причинам: во-первых, потому что это имеет смысл, учитывая измененную историю; а во-вторых, потому что мне нужно было быстрее доставить моих персонажей в Лондон.

Я позволила себе много художественных вольностей с поминальным балом, который гораздо больше похож на современный майский/поминальный бал в Оксбридже, чем на какое-либо ранневикторианское светское мероприятие. Например, я знаю, что устрицы были основным продуктом питания ранневикторианской бедноты, но я решила сделать их деликатесом, потому что это было мое первое впечатление от майского бала 2019 года в колледже Магдалины в Кембридже — кучи и кучи устриц со льдом (я не взяла с собой сумочку и жонглировала телефоном, бокалом шампанского и устрицами в одной руке, в результате чего пролила шампанское на красивые парадные туфли пожилого мужчины).

Некоторых может озадачить точное расположение Королевского института переводов, также известного как Бабель. Это потому, что я исказила географию, чтобы освободить для него место. Представьте себе зелень между Бодлианской библиотекой, Шелдонской библиотекой и Рэдклиффской камерой. Теперь сделайте его намного больше и поместите Бабель прямо в центр.

Если вы найдете еще какие-либо несоответствия, не стесняйтесь напомнить себе, что это художественное произведение. 

Книга I

Глава первая

Que siempre la lengua fue compañera del imperio; y de tal manera lo siguió, que juntos mente començaron, crecieron y florecieron, y después juntos fue la caida de entrambos[1].

Язык всегда был спутником империи, и как таковой, вместе они зарождаются, растут и процветают. А позже, вместе, они падают.

ANTONIO DE NEBRIJA, Gramática de la lengua castellana (Грамматика кастильского языка)

К тому времени, когда профессор Ричард Ловелл нашел дорогу через узкие переулки Кантона к выцветшему адресу в дневнике, мальчик был единственным, кто остался в доме в живых.

Воздух был затхлым, полы скользкими. Кувшин с водой стоял на кровати нетронутым. Сначала мальчик боялся, что его вырвет, и не хотел пить; теперь он был слишком слаб, чтобы поднять кувшин. Он все еще был в сознании, хотя погрузился в сонливость и полудрему. Скоро, знал он, он погрузится в глубокий сон и не сможет проснуться. Именно это произошло с его дедушкой и бабушкой неделю назад, затем с тетями через день, а еще через день с англичанкой мисс Бетти.

Его мать умерла тем утром. Он лежал рядом с ее телом и смотрел, как на ее коже проступают синие и фиолетовые пятна. Последнее, что она сказала ему, было его имя — два слога, произнесенные без дыхания. Затем ее лицо стало безучастным и потеряло четкость. Ее язык высунулся изо рта. Мальчик попытался закрыть ее затянутые пленкой глаза, но веки продолжали открываться.

Никто не ответил, когда профессор Ловелл постучал. Никто