Дариус Дорван. Наемник - Владимир Корн

Солнце палило нещадно, и небольшой городок Табалорн, расположенный в половине дня пути от столицы королевства Фаронг Батингоса, казалось, плавился под его лучами.

«Немудрено — разгар лета, время, когда трава и листья деревьев стремительно теряют изумрудный цвет. Такой зелени не будет уже до следующей весны, — размышлял Дариус. — Скоро начнется сенокос, и матушка Грейсиль будет очень недовольна, что мне приходится уезжать именно сейчас».

Сколько Дариус себя помнил, он всегда называл Грейсиль матушкой, хотя по возрасту она ему больше в бабушки годилась.

Путь лежал мимо лавки Медиса, самой большой в Табалорне, и Дариус непроизвольно замедлил шаги. Нет, за огромным стеклом витрины, через которое были видны всевозможные товары, его ничего не привлекало. Хозяин лавки, Медис, никогда не рассказывал, где ему удалось раздобыть такой огромный лист стекла, ведь для того чтобы вставить его, лавочнику пришлось сделать одно из окон чуть ли не в четыре раза больше. В Батингосе-то таких витрин чуть ли не на каждой улице, но в Табалорне она единственная.

Выставленные за стеклом товары прежде всего должны притягивать женские взоры: украшения из меди и серебра с камешками и без, отрезы красивой ткани, зеркальца в затейливых рамах…

Мужчины, которым необходимо привлечь внимание понравившейся девушки, выбрать подарок любимой жене или, к примеру, загладить перед ней какую-нибудь вину, тоже могли найти здесь все необходимое. Но Дариуса интересовало другое — в огромном стекле, как в зеркале, виднелось его отражение, и очень хотелось посмотреть, как он выглядит со стороны в полный рост.

Дариус попытался придать лицу более мужественное выражение, для чего нахмурил брови и слегка выдвинул нижнюю челюсть вперед. Затем одернул себя и посмотрел по сторонам, стараясь сделать это незаметно: несолидно для человека его положения, тем более спешащего по важным делам, пялиться на себя в стекле.

Мельком свое отражение увидеть ему все же удалось, и Дорван остался вполне доволен. Рост скорее высокий, сложение пусть и не совсем богатырское, но тоже вполне себе ничего. Не так, как несколько лет назад, когда ему едва минуло четырнадцать и он выглядел долговязым мальчишкой, к тому же еще и немного сутулившимся. Тогда Медис только-только вставил это огромное стекло, и каждый норовил прийти к лавке посмотреть на свое отражение. Дариус хорошо помнил жестокое разочарование, увидев себя впервые в полный рост. Почему-то он считал, что выглядит значительно старше и мужественнее, тем более за его спиной имелось уже нечто такое, чему отчаянно завидовали все его друзья. Теперь же все по-другому. Ну а лицо… А что лицо? Глаза не косят, и не рябое.

Правда Миалла, первая красавица Табалорна, смеется над ним не меньше, чем и над остальными парнями, пытающимися ей понравиться. Но, как сказал лучший друг Ториан, ей непременно благородного подавай.

Украдкой вздохнув, Дариус продолжил путь.

Главная улица Табалорна в этот час из-за палящего зноя казалась почти пустынной, и лишь в тени, под полотняным навесом у входа в корчму, сидели несколько мужчин, борющихся с полуденной жарой при помощи холодного пива. Взглянув в их сторону, Дариус сделал вывод, что никто из них на его гримасы перед стеклом витрины внимания не обратил. Но теперь во рту возник вкус холодного, почти ледяного пива, и до ужаса захотелось сделать хотя бы несколько глотков.

Стоит только пересечь улицу, усесться за стол, присоединившись к компании устроившихся под навесом Брунда и Сейла, наполнить деревянную кружку янтарной жидкостью, решительно ополовинить ее, затем снять шляпу и вытереть пот со лба. Но ему необходимо срочно найти недостающих людей.

Мысленно похвалив себя за мужественность, Дариус решительно прибавил шагу. Дел сегодня еще много, и для начала нужно встретиться с Торианом.

Тор жил на окраине Табалорна, в доме почти на самом берегу реки Табы. Еще на подходе Дариусу повстречался Рой, младший брат Тора, вынырнувший из-за густо разросшихся кустов сирени, где, по всей видимости, он прятался, поджидая его. Дариус усмехнулся про себя: намерения его очевидны — мальчишка старался показать, как ловко он умеет маскироваться. Рой, который все время пытался уговорить гонорта взять его в котерию, пока что выглядел очень и очень тощим, но ростом явно пошел в редкостного верзилу старшего брата и почти уже сравнялся с Дорваном.

— Ториан дома? — поинтересовался Дариус.

Паренек с готовностью закивал и, вероятно решившись, выпалил:

— Господин Дорван, мне бы хотелось кое-что вам показать, — и застыл в ожидании.

«Ну что ты можешь мне показать, мальчишка? — подумал Дариус, чувствуя себя при этом умудренным, повидавшим жизнь человеком. От таких мыслей он даже внутренне усмехнулся: намного ли он старше самого Роя? — Когда ты, наконец, поймешь, что дело не в твоих умениях, а в возрасте. Подожди хотя бы годика три-четыре, а уж затем и решим. Зелен ты еще совсем. Хотя сам я в первый раз убил человека именно в четырнадцать. Великий Гитур, бог всех богов, как же давно это произошло! Целых восемь лет назад».

Тогда Сторн в самый первый раз взял его с собой. Контракт обещал быть легким — так, недельная прогулка по не самым опасным местам, народу у Сторна в котерии девять человек, да и случай удобный представился. И кто же мог тогда знать, что им посчастливится нарваться на самих долузсцев.

Когда они неожиданно столкнулись с пешими противниками, Сторн, схватив Дариуса за ворот, попросту зашвырнул его в кусты, перед тем как ринуться навстречу врагу. Договориться с долузсцами не получилось бы, еще никому и никогда не удавалось разойтись с ними мирно.

Дариус сидел в кустах, и сквозь них плохо было видно происходившее на поляне. Лишь доносились звон металла, яростный рев, крики раненых, да пару раз щелкнула тетива самострелов. Дариус прятался в своем укрытии, стиснув пальцы на рукояти короткого меча и отчетливо понимая, что на поляне ему не место. Ведь там настоящие воины, а одно его присутствие добавит всем проблем, потому что сам он как воин абсолютно ничего собой не представляет. Сторну или кому-нибудь еще придется отвлечься на его защиту, а это может стоить жизни им самим.

Парень сидел и тихонечко выл, с силой закусив нижнюю губу. Выл, потому что ничем не может помочь, а рядом, всего в нескольких шагах, погибают люди. Те, кого он знал всю жизнь, и каждый из них был ему по-своему дорог.

Неожиданно перед ним возник долузсец, высоченный, с всклокоченной седой бородой и горящими безумием глазами. С земли казалось, что он гигант, головой достающий до макушек деревьев. Но самое страшное заключалось в том, что долузсец уже занес над ним саблю.

До сих пор Дариус не мог понять, как ему удалось ударить первым. Снизу вверх, под полу кожаной кирасы, вместо того чтобы припасть к земле, прижаться к ней и закрыть голову руками в ожидании неминуемой смерти.