Дариус Дорван. Наемник - Владимир Корн

«Нет, парень, только не в этот раз. Потом — да, как представится подходящий случай, ты обязательно пойдешь с нами. Глядишь, и передумаешь связывать с этим ремеслом свою жизнь. Вон и старику Чаверсу помощник нужен. Стар он становится, сам уже жаловался, что не всякий лук, им же и сделанный, может натянуть. Так что ты ему в самый раз придешься, со своей любовью к стрельбе. А там, глядишь, и науку его переймешь».

Дариус еще раз оглядел всех и негромко скомандовал: «Идем».

Затем первым зашагал вслед за уже тронувшимся в путь обозом из двух десятков телег, что будет их попутчиком в ближайшие несколько дней.

«Тот, в кустах, должен быть последним. — Дариус, прижавшись спиной к стволу огромного, в два обхвата кедра, тщательно оттирал клинок от крови лоскутом, оторванным от полотняной рубахи лежавшего под ногами только что убитого им человека. — Всего было девять душ, и восемь из них точно на небесах. Или, наоборот, глубоко под землей — тогда они стали слугами бога смерти Вариса».

Такого с Дорваном никогда еще не было. Прошло всего несколько дней, как они вступили в Балинуйский лес, а это уже третья стычка, и ни одной невозможно было избежать.

Первая произошла чуть ли не сразу после того, как они вошли в лес, расставшись с попутным торговым караваном. Торговый путь поворачивал на запад, их же дорога лежала строго на север — так они значительно сокращали время. Дело шло к полудню, и Дариус все чаще поглядывал на солнце, собираясь объявить привал, когда из кустарника, росшего на опушке леса, показалось с десяток разбойников. Выглядели они как крестьяне, взявшиеся за оружие, но то, что это именно разбойники, сомнений быть не могло.

В этих местах частенько случается, что жители затерянных в Балинуйском лесу деревень собираются в вооруженные ватаги и идут к торговому пути грабить проезжающих мимо купцов. Почему-то такое занятие считается у них не душегубством, а своего рода промыслом, как, например, бортничество. С другой стороны, ничего удивительного, все эти лесные поселения и состоят в основном из тех, кому за совершенные грехи назад к людям дороги нет.

«Вероятно, это лишь часть банды, с таким количеством делать на дороге нечего: пять-шесть хороших воинов из охранения каравана разнесут их в клочья. Но миром не разойтись», — сообразил Дариус.

Правая рука привычно потянула из тула стрелу, а левая уже сжимала лук.

Два десятка шагов — самое подходящее расстояние для того, чтобы успеть выпустить стрелу, выхватить саблю и встретить врага с клинком в руке.

Стрела угодила туда, куда он ее и направил: в центр груди ближайшего к нему разбойника, заросшего по самые глаза бородой и обутого в высокие, много выше колен сапоги, явно снятые с убитого всадника.

Сторн, обучая его, не раз повторял, что лучше научиться стрелять быстро, пусть и по недалекой цели, чем поражать бегущего зайца за две сотни шагов, тщательно выбирая момент для выстрела, рассчитывая дистанцию, скорость бега и силу ветра.

— Быстрая стрельба не раз спасет тебе жизнь, — объяснял Сторн. — Не каждому дано быть хорошим лучником, отличными стрелками и вовсе могут стать единицы, а обучить бить в упор быстро и наверняка можно всех…

Пальцы левой руки разжались, выпуская лук, чтобы потянуться назад, за правое плечо, ухватиться за ножны и дернуть их вперед. Правая рука сжалась на рукояти, резкий рывок в противоположные стороны — и клинок голубоватой стали устремил хищное острие на врага.

Выстрел гонорта был не первым, слева и справа от него тетива щелкнула еще прежде, чем он успел натянуть лук. И смотреть не надо — это Галуг и Бист, ведь кроме него самого лук имеется только у Бора, но тот так быстро выстрелить не сумеет. Вправо можно не смотреть еще и потому, что у сверда лук другой формы в отличие о тех, что используются в Фаронге, с рогами, сильно загнутыми вперед. У его оружия даже скрип отличается, и тетива при стрельбе звучит по-особенному.

Цель Галуга упала со стрелой во лбу, успев по дороге к земле сделать чуть ли не полный оборот вокруг своей оси. Разбойник, в которого попал Бист, хрипел, ухватившись за черенок стрелы, торчавшей у него под подбородком.

Выхватывал саблю Дариус уже на бегу, стремясь покрыть разделяющее их с врагом расстояние как можно быстрее и слыша за спиной топот ног бросившихся вслед за ним его людей.

В левую руку он схватил кинжал, сжав рукоять обратным хватом и прижимая лезвие к предплечью. Щитов в дорогу не брал никто — лишний вес, а лезвием можно блокировать удар или увести его в сторону.

Сторн таким образом спокойно оборонялся от двух-трех противников, вооруженных кто чем. В учебном бою, конечно, но все равно впечатляло.

Дариус выбрал себе целью здоровенного мужика в заломленной набок, похожей на колпак шапке. Он был самым ближним и, вероятно, главным среди так некстати повстречавшихся разбойников.

Гонорт с ходу нанес длинный размашистый удар. Он выбрал такую атаку из-за того, что его противник держал поперек себя топор с длинным деревянным топорищем, которым и попытался прикрыть голову, выставив его перед собой. Расчет оправдался полностью — лезвие легко преодолело деревянную преграду, вонзившись в голову вожака.

Будь в руке любое другое оружие, Дариус бы десять раз подумал, прежде чем поступить именно так. Но на свою саблю он надеялся полностью, и она, как всегда, его не подвела.

Дорван сразу же с потягом ударил влево по обутой в сыромятный постол ноге, целясь в подколенный сгиб. Там жилы, там вены, и самое главное — теперь раненый не сможет закончить атаку. Галуг, воспользовавшись тем, что его противника покачнуло, с силой воткнул обломок меча ему в лицо. И уже затем подхватил с земли оброненный врагом топор с широким и длинным лезвием, о которое он и сломал оружие.

К тому времени бой уже был завершен. Противник Ториана, видя несущегося на него с яростным ревом здоровяка, отшатнулся назад, запнулся, упал, да так на земле и остался.

Бор с Сегуром со своими управились быстро, выбрав такую же пару, как и они сами. Не по комплекции, по манере держаться вместе. Бор, не обращая внимания на зверский оскал и могучий замах своего противника, всадил меч в прикрытую овчинной душегрейкой грудь, не забыв провернуть, когда вытаскивал его из раны. А вооруженный глефой Сегур дважды опустил ее лезвие на голову разбойника чуть ли не вдвое меньше себя, вдребезги разнеся его попытки защититься.

И лишь сверд Бист сближаться с противником не стал, он издали выпустил пару стрел, и каждая из них нашла свою цель.

Последние двое оставшиеся в живых разбойников попытались спастись бегством, но скрыться среди деревьев сумел лишь один. Другому Сегур метнул вслед глефу, рассчитывая сбить его с ног. Сбить-то он сбил, но разбойник падал уже со стрелой в затылке. Стрелой Биста — тот всегда красит оперение в ярко-красный цвет.

«Вот что значит случайные люди в котерии, — досадовал Дариус, осматривая место недавнего боя. — Был бы вместо Сегура человек, ходивший с нами хотя бы пару раз, не сбежал бы никто. Тот же Мозел, которого не отпустила молодая жена, или Пронт Красавчик, некстати решивший попробовать себя в торговле и устроившийся помощником в лавку Медиса. У Медиса старшая дочь на выданье, так что устремления Пронта понятны».