Дневники чудовища. Освобождая души - Кристина Кузикянц

Кристина Кузикянц

Дневники чудовища. Освобождая души

Пролог

«Скоро, очень скоро они найдут тело этой мерзкой твари. Я знаю, как это случится. Я явно представляю себе картину событий. Эти губастые дамочки при полном макияже в своих униформах из студии красоты «Шик Блеск Красота» начнут свой обычный рабочий день. Администратор салона, эта силиконовая кукла, в утренней суете не сразу заметит, что кого-то из мастеров не хватает на месте. Вскоре придет постоянная клиентка Натальи, записанная на десять часов утра на стрижку, окрашивание и укладку волос. Управляющая позвонит Наталье на сотовый, но никто не возьмет трубку, оставит сообщение, затем снова наберет номер телефона. Но паники не будет, возможно, коллега попросту не слышит звонка, может, в лифте, а может, уже и бежит на работу, но опаздывает. Да мало ли какие могут быть поводы, и все вполне безобидные. Ведь Наталья всегда выходит в свою смену, за ней никогда не было замечено нарушения графика. Но трудовой день будет в разгаре, запись к парикмахеру полная. Она — профи своего дела, к ней всегда очередь на несколько недель вперед. Настойчивые попытки дозвониться до нее ни к чему не приведут, и тогда в голову полезут уже другие, не такие невинные, а вполне тревожные мысли. Думаю, администратор позвонит дочери, в надежде, что, может, та знает причины отсутствия ее матери на работе и разъяснит ситуацию. Дочь охватит волнение, что могло случиться что-то неизбежное, и она кинется домой на квартиру к матери. Теребя запасные ключи, она доберется до двери дома, дрожащими руками вставит ключ в замок. Дверь окажется не заперта, та со страхом дернет ручку двери и решится войти. С порога, не раздеваясь, начнет звать: «Мама! Мам! Ты где?» Пройдет коридор, направится в спальню — кровать заправлена, в гостиную — чисто и убрано, на кухне тоже никого. В помещении матери нет. Постоит с минуту в недоумении, но на всякий случай проверить осталось только в ванной комнате. Откроет дверь в ванную — перехватывает дыхание, немеют ноги, и единственное желание — поскорей выбраться отсюда, из этой квартиры, пока не стошнило.

Как бы мне хотелось оказаться там снова. Увидеть, когда приедет полиция, набежит толпа любопытных соседей. Но я не сделаю такую глупость. Знаю, что они будут допрашивать всех вокруг, будут всматриваться в лица проходящих зевак. Ведь они знают, как велико мое желание оказаться там опять. Даже сейчас, когда я сижу в кафе с панорамными окнами напротив дома Натальи и вдали слышны звуки сирен полицейских машин, которые манят меня вернуться в эту обстановку.

Я сижу, записываю свои мысли в дневнике. Допиваю свой любимый кофе американо, смакуя большой кусок шоколадного торта. Наслаждаюсь прекрасным летним теплым утром и прихожу в упоение, что еще одной гнидой стало меньше.

Я предвкушаю как повторю это снова и снова.

4 июня

ВН».

1. Отголоски прошлого

Год спустя.

Старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел майор юстиции Максим Медведев подъехал на улицу Чертановская, во двор дома, куда его вызвали для расследования очередного убийства. Дом располагался в обычном московском спальном районе, состоящем из стандартных панельных девятиэтажек унылого вида. Небольшую группу назойливых репортеров, толпящихся во дворе возле дома, сдерживала пара полицейских. Присутствие журналистов не удивило, но и не обрадовало майора. Не было сомнений, что медийщики намериваются сделать из убийства сенсацию. На скамейках сидели и шептались местные бабушки. Вокруг бегала любопытная детвора, которая мешала работать полицейским. Между тем они уже закончили опрашивать жильцов подъезда, где проживала жертва. Полезной информации — ноль.

В толпе следователь увидел своего вечно жизнерадостного молодого напарника, капитана юстиции Дениса Колесникова. Худое лицо, лишенное растительности, постоянная улыбка и добрые глаза делали Дениса значительно моложе своих тридцати. Он работал с Максимом вот уже третий месяц, и тот был доволен новым напарником, который ответственно подходил к работе, безропотно выполнял приказы и не раздражал своим характером.

Сорокалетний Максим Медведев был высоким мужчиной крепкого телосложения с широкими плечами и с копной темных волнистых волос. За ним давно закрепилось прозвище Медведь из-за созвучия фамилии и внешнего сходства со зверем. Максу не нравилось это сравнение, он не отождествлял себя с этим хищником и не позволял коллегам и знакомым называть себя так в его присутствии. Густые сдвинутые брови над карими глазами придавали его взгляду твердость и сосредоточенность. Привлекающая противоположный пол ямочка на подбородке смягчала внешнюю суровость Макса. Полгода назад Медведева перевели из подразделения по борьбе с наркотиками в отдел по расследованию убийств.

— Что тут у нас? Посвяти меня, кратко, в обстоятельства произошедшего, — обратился Макс к напарнику.

— Жертва — Мария Образцова, сорок восемь лет, была обнаружена дочерью в одиннадцать часов утра в своей квартире. Обычно она приходит на работу к девяти часам утра. Небольшой магазин одежды «Твой стиль» располагается в двух автобусных остановках от дома. Это семейный бизнес, которым убитая владела вместе с сестрой и дочерью. Когда Образцова не пришла на работу и не ответила на телефонные звонки, они заволновались. Дочь пошла к матери домой, проверить, что случилось, и обнаружила ее труп в кухне. Со слов сестры, дочери и соседей, недоброжелателей у нее не было. В квартире проживала одна, в разводе, мужчин не приводила. В последнее время ни с кем не конфликтовала. Обычная работающая женщина.

Напарники поднялись в квартиру, где была обнаружена жертва. Оперативная группа уже начала работать на месте преступления. Двое приглашенных понятых с ужасом в глазах мялись возле стены в коридоре. Судмедэксперт доктор Карен Геворкян осматривал тело погибшей в тот момент, когда Макс с Денисом, облачившись в резиновые перчатки и бахилы, вошли в дом.

Хотя Максим был опытным специалистом и многое уже повидал в своей работе, он знал, что зрелище будет неприятное. В отличие от капитана Колесникова, который был известен тем, что часто блевал на территориях совершения правонарушений, у него не возникало рвотных рефлексов при виде крови.

Посередине маленькой светлой кухни на полу, в лучах утреннего солнца, сочащегося из окна, на спине лежало тело женщины в огромной луже крови. Руки были раскинуты в стороны, в одной из них зажаты сувенирные латунные весы с двумя чашами. Ее некогда белая в прошлом блузка превратилась в алую. Остекленевший взор был направлен в потолок.