Звени, монета, звени - Вячеслав Шторм

Храбрейшими являются те,

кто ясно видит, что их ожидает,

будь то слава или опасность,

но, несмотря ни на что, идут этому навстречу.

Фукидид

– Спой мне, сказитель, о том, что прошло,

О том, что было, что нет.

Спой мне, сказитель, кому повезло,

А кто попал на тот свет.

Кто был герой, а кто – ни при чем,

Кто на виду, кто в тени.

На стол упав золотистым лучом,

Звени, монета, звени.

Камень крошится, ржавеет металл,

На месте кострища – зола.

Спой мне, сказитель, о тех, кто встал,

Не убоявшись зла.

Кто – со щитом, а кто – на щите,

Не избежав западни.

Напоминаньем о давней мечте

Звени, монета, звени.

Спой мне, сказитель, где тьма и где свет

Над миром вознесены.

Спой мне, сказитель, раскрой свой секрет,

Как явью делают сны.

Тех, кто ушел, в ночной тишине

Негромким напевом мани.

Гимном прощальным седой старине

Звени, монета, звени…

[Стихотворение написано совместно с Антоном Паникиным.]

Не для легенд. Герб не блестит,

Клинок ржавеет знаменитый.

Не для легенд. Герой бежит

Или в грязи лежит, убитый.

Забыта честь, мертва любовь,

И никогда не повторится.

Не для легенд. Стекает кровь,

Пятная древние страницы…

Пламя пляшет в камине. Опаляюще жаркое, ненасытное. Странное. Странное потому, что пламя в камине есть, а дров нет. Нет ни дров, ни хвороста, ни даже крохотного клочка сухого мха или бумаги.

Впрочем, бумага как раз есть. И даже не клочок – целый лист. Он наполовину исписан и, судя по неровному левому краю, вырван из книги. Он лежит на самом краю стола, и достаточно легкого движения руки, чтобы жадно облизывающийся в предвкушении огонь принял новую порцию пищи. Принял, закрутил, стер навсегда написанные некогда буквы. Кстати, что там написано?

«…ся с Маской. Он ответил, что также пытался пару дней назад по своим делам поговорить с Олларом, но безрезультатно. Тогда, по словам Маски, мой брат не поленился Переместиться в Южный Предел. Отец Оллара сообщил, что накануне его сына забрал с собой Мудрый Лаурик. Лаурик на Зов Маски не ответил, мои попытки тоже ни к чему не привели. Видят Всеблагие, всё это очень странно. Насколько мне известно, ни один из Мудрых за всю историю Пределов не сталкивался ни с чем подобным. Завтра Маска обещал Переместиться в мой Предел: быть может, то, что не получилось у нас поодиночке, станет возможным, когда мы объединим свои усилия?…»

Что бы это значило? Кто это написал? Может быть, мужчина, сидящий сейчас за столом? Или это и не человек вовсе, а искусно раскрашенная и одетая в шелка мраморная статуя? Разве может у живого человека быть лицо со столь совершенными чертами, что хочется отвернуться или зажмуриться? Даже не лицо – Лик. Лик, исполненный света. И разве может живой человек сидеть настолько неподвижно, с закрытыми глазами? Кстати, это правильно, что глаза закрыты. Никто, никто в созданных Четырьмя Пределах не сможет изваять на таком лице глаза ему под стать. Довольно и смеженных век с такими изящными длинными ресницами, выглядящими совершенно как живые. Да, великим искусником был неведомый скульптор, сумевший воплотить такое. Кажется, сумей преодолеть внутренний трепет, задержи на лице взгляд чуть дольше, и непременно сумеешь уловить тот миг, когда ресницы дрогнут.

Голос – негромкий, спокойный и исполненный какой-то гипнотической внутренней силы – звучит в окружающей тишине неожиданно и, кажется, со всех сторон:

– Ты был прав и не прав, братец. И даже представить себе не мог, когда писал это, насколько. Прав в том, что никогда еще в Пределах не случалось подобного. Никто из гончих псов Четырех Сучек не терял следа и не переставал слышать остальную свору… Не прав же… Не прав же в глупой, пустой надежде своей. Даже соберись вы все вместе, вам бы никогда не удалось противостоять мне, как не удалось вашим Хозяйкам уничтожить Первый Предел и стереть память о Тех, кто создал его и меня. И еще не прав был ты, когда, узнав истину, не захотел отринуть оковы и перестать быть убийцей. Как и все остальные.

Ища источник этого голоса, любой рано или поздно обнаружит в дальнем углу комнаты три огромные стеклянные сферы. И в каждой, не касаясь ногами пола, как застывшее в янтаре насекомое – человеческая фигура. Старик. Мужчина средних лет. Мальчик. А повернувшись обратно к столу и к сидящей за ним дивной статуе, видишь невозможное: глаза, которых не может быть, которые невозможно даже представить, широко раскрыты. И из них на тебя изливается мрак. А совершенные губы статуи двигаются, и звучит тот самый голос:

– Впрочем, от тебя я и не ожидал иного ответа. Ты слишком закостенел в убийствах и пороке, слишком привык бездумно выполнять волю своих владычиц и пользоваться теми крохами Их Силы, которые Они тебе швырнули, как кость собаке. Крошка Оллар – твой верный ученик и последователь, к тому же он пока слишком мало умеет, чтобы быть мне действительно полезным. А вот ты, Лаурик… – Рука статуи – или всё-таки человека? – поднимается со стола и палец, на котором блестит яростно-багровый рубин, обвиняюще указывает на мужчину: -…ты меня очень разочаровал. Слышишь, братец?

Лицо заключенного в стекло пленника искажает мучительная гримаса, рот раскрывается в яростном крике, но в комнате не слышно ни звука.

– Слышишь, – удовлетворенно кивает сидящий за столом. – А вот я тебя – нет, хотя прекрасно понимаю, что ты хочешь мне сказать. Так что не трудись понапрасну. Да, так о чем я? А, о разочаровании. Именно на тебя я возлагал самые большие надежды, ведь когда разум мой был затуманен Четырьмя Сучками, мы с тобою неплохо ладили. Пожалуй, в те дни я не кривя душой называл тебя, жалкого смертного, своим братом. Каких высот мы могли бы добиться вдвоем! Мир, в котором нет Пределов и Границ! Мир, где каждый житель – Мудрый, причем Мудрый, которого не ограничивает ошейник краткого человеческого века… Но ты, Лаурик, оказался лицемером и трусом. Скольких людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они удостоились Взгляда Изначальных Творцов, ты уничтожил без жалости и колебаний? Десять? Пятьдесят? Сто? И смерть их никак не отразилась на жизни всех прочих. Я же предложил тебе прервать жизни нескольких тысяч во имя блага миллионов. Помнишь, что ты мне ответил? По глазам вижу, что помнишь.