Так крошится печенье - Джеймс Хедли Чейз

Часы на стене показывали без десяти четыре, когда на столе сержанта Беглера коротко звякнул телефон.

Беглер, крепкого сложения веснушчатый мужчина лет под сорок, бросив хмурый взгляд на телефон, а потом на настенные часы, положил крупную волосатую руку на трубку, нехотя поднес ее к себе и буркнул:

— Беглер слушает.

— У меня на линии Гарри Браунинг, — доложил дежурный сержант. — Спрашивает вас. Похоже, он вне себя от ярости.

Беглер помрачнел еще больше. Гарри Браунинг был владельцем ресторана «Ракушка», одного из трех первоклассных ресторанов в Парадиз-Сити. К тому же он ходил в друзьях мэра и шефа полиции, капитана Террелла, что относило его к категории людей, с которыми Бегл еру следовало быть особенно предупредительным.

— Давай его, Чарли, — сказал Беглер и потянулся за сигаретой. К его большому сожалению, пачка на столе была пустой. А кофе он пил последний раз полчаса назад. У Беглера было две слабости: он то и дело пил кофе и курил одну сигарету за другой. — И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли, — добавил он. — У меня в горле пересохло.

— Слушаюсь, — с готовностью подчинился дежурный сержант Чарли Тэннер. Он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Беглера. — Браунинг на проводе.

В трубке послышался щелчок, а затем низкий голос рявкнул:

— Это ты, Беглер?

— Я, мистер Браунинг. Чем могу служить?

— Это черт знает что! У меня в ресторане мертвая женщина. Я хочу, чтобы ты немедленно сюда приехал и избавил меня от нее. Слушай, Беглер, ты, возможно, у себя в полиции постоянно с такими вещами сталкиваешься, но мне эта история создает чертовски серьезные проблемы. Я не хочу никакой огласки. А когда я говорю, что не хочу огласки, значит, ее не должно быть. Понимаешь? Если пресса что-то пронюхает, я кое с кого спущу шкуру, и если я это обещаю, то так и сделаю, кто бы он ни был. Я ясно выразился?

Беглер, до сих пор изнывавший от жары в большом, слабо освещенном кабинете детективов, резко выпрямился:

— Хорошо, мистер Браунинг, ни о чем не беспокойтесь. Я сейчас же выезжаю.

— Единственное, что от тебя требуется, — провернуть это дело без шума. Уладишь все быстро, Беглер, и мне не о чем будет волноваться… и тебе тоже!

И Браунинг положил трубку.

Беглер поморщился, постучал по зуммеру и, когда дежурный сержант ответил, спросил:

— Чарли, внизу есть кто-нибудь из прессы?

— Гамильтон из «Сан». Только он выпил и теперь спит. А в чем дело? Что-то случилось?

— Пока ничего толком не знаю. Слушай, Чарли, мне нужно отлучиться. Если Гамильтон поинтересуется, куда я уехал, скажи ему, что домой, что у меня заболел зуб. Кто сегодня у нас в смене?

— У вас болит зуб? — участливо спросил Тэннер. — О, сочувствую, Джо. Я…

— Да ладно тебе, — остановил его Беглер. — Кто в смене?

— Мандрейк вышел за вашим кофе. — В голосе Тэннера прозвучало неодобрение. — Джексон здесь, все выращивает мозоли на заднице.

— Пришли его, пусть меня подменит. Хесс еще здесь?

— Собирается уходить.

— Задержи его. Скажи, чтобы подождал меня. Я сейчас спущусь.

Беглер натянул пиджак, похлопал по заднему карману брюк, чтобы убедиться, с собой ли пистолет, схватил пачку сигарет и поспешил вниз в комнату сборов.

Фред Хесс, заведующий отделом по расследованию убийств, стоял прислонившись к стене, на его полном круглом лице была написана покорность судьбе.

— Еще две минуты, и меня не было бы в этом курятнике, — с горечью процедил он, когда Беглер вошел в комнату. — В чем дело?

Беглер ничего не ответил.

Сбежав по ступенькам к припаркованной полицейской машине, он вскочил в нее и включил двигатель. Хесс устроился на сиденье рядом.

— Мертвая женщина в «Ракушке». Это Браунинг снес нам яичко.

Машина с ревом помчалась по пустынной главной улице.

— Убийство? — хмыкнув, спросил Хесс.

— Он не сказал. Я не спрашивал. Разберемся на месте. Браунинг был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы.

— Еще бы! — хохотнул Хесс. — Из того, что я слышал об этом заведении, можно сделать вывод, что труп им совсем ни к чему. Ты был там, Джо?

— На мою-то зарплату?

Теперь они ехали по набережной. У пляжа было припарковано всего несколько машин. Дорога пустовала.

— Нам придется действовать очень осторожно, Фред. У Браунинга слишком большие связи в этом городе.

— Какие ни были бы у него связи, если это убийство, шила в мешке не утаишь.

— Да… но пока мы еще не знаем, убийство ли это. Дай мне самому разобраться. У Браунинга много влиятельных друзей.

— Пожалуйста, приятель, действуй. Я знаю, когда мне лучше не высовываться.

Ресторан «Ракушка», окруженный лужайками, цветочными клумбами и подсвеченными пальмами, находился в конце набережной. Три мраморные ступени вели к внушительному входу. Ресторан закрылся в 2.30, и теперь холл освещали только одна люстра и несколько светильников, вмонтированных в панели вдоль стен, отчего на ворсистом ковре цвета бордо лежали длинные темные тени.

Беглер и Хесс вышли из машины, поднялись по ступеням и через вращающуюся дверь вошли в просторный, со вкусом обставленный холл, где их ожидал Луис, высокий, благородной внешности метрдотель.

Поколебать невозмутимость надменного и величественного Луиса было непросто, но Беглер сразу понял, что метрдотелю определенно не по себе.

— Сюда. — И Луис двинулся большими решительными шагами в следующий холл, а затем вверх по лестнице в бар. Детективы последовали за ним.

Здесь их ожидал Гарри Браунинг. Он сидел возле стойки бара, зажав сигару в зубах и держа в руке бокал с бренди.

В свои пятьдесят пять Браунинг, с загоревшим, чисто выбритым лицом, был крепок и лысоват. В петлице его смокинга из шотландки красовалась белая гвоздика.

Он выглядел таким, каким был: умным, богатым, могущественным и высокомерным.

— Она там.

Он ткнул пальцем в конец зала. Вдоль одной из стен тянулись кабинки из темного резного дуба. Каждая кабинка была занавешена бархатом.

— В последней кабинке.

Беглер и Хесс прошли к указанному месту и заглянули в кабинку.

В полумраке они с трудом разглядели фигуру светловолосой женщины, ничком лежавшей на столе. Белое вечернее платье открывало обнаженную спину. Белокурые волосы женщины разметались по темному дубовому столу, словно расплавленное золото.