Сделка с мажором - Таня Совина

Правду говорят — утро добрым не бывает. Особенно раннее. Особенно-преособенно с похмелья.

Над ухом противно орет будильник, превращая голову в колокол, в который бьет усердный звонарь. Не глядя тарабаню по старенькому смартфону, наконец, вырубая звук, и переворачиваюсь на спину. Зря, очень зря. Желудок скручивается в спазме и настойчиво требует избавиться от токсинов.

Отметили, называется, последний день каникул. Надо в универ собираться, а я сесть боюсь. А еще надо как-то спуститься со второго яруса общажной кровати.

— И-и-ир, — стону я.

Ну и голосок, будто я с пяти лет по две пачки красного «винстона» выкуривала.

— Ир, — зову громче.

Слышу шевеление снизу. Отлично. Значит я не потеряла подругу в лесу.

Мы всегда гуляем в одном месте, когда собираемся толпой. Пять минут пешком, и мы попадаем в лесополосу в центре города, расположенную между стадионом и оврагом. Застройка там запрещена, слишком большая вероятность оползней. Отличное место, чтобы повеселиться большим количеством людей. Недалеко от общежития и жителям не мешаем.

На первом курсе я сильно боялась, что какой-нибудь пьянчужка свалится вниз. Склон довольно крутой и очень глубокий. Если шею не свернешь, то как оттуда выбираться без спасателей или хотя бы веревки — не известно. Старшие курсы заверяли, что не одно поколение здесь пьянствовало и никто не пострадал, но я все равно старалась держаться подальше от края.

Барахтанья, сопровождаемые мучительными стонами, становятся громче. Ага, засранка тоже страдает. Поделом ей. Будет знать, как меня напаивать.

Я не очень хотела идти, но и несильно сопротивлялась. Я не ботанша. От слова «совсем». Я бы с большим удовольствием жила как Ирка: подрабатывала, тусила, училась хорошо, но не на стипендию.

Только мне важна любая копеечка, которую я могу получить, поэтому ограничиваю себя, часто отказываясь погулять с друзьями. Особенно после того, как пришлось выбирать между соцвыплатами от универа для малоимущих семей и работой.

В этот раз решила расслабиться. На свою голову. Взяла две банки пива, решив ограничиться только ими, но спустя пару часов Ирка заладила: ты совсем трезвая, не порядок. Выпила с ней стопку водки, затем вторую, а потом не заметила, как сама стала подставлять пластиковый стаканчик. Дальше провал. Помню, что много смеялись, даже немного потанцевали, и, кажется, кто-то играл на гитаре.

И почему народ не собрался на гулянку позавчера? Как раз остался бы день, чтобы отойти от похмелья.

Решаюсь сесть. Главное медленно и без резких движений. Первое испытание пройдено, теперь пробуем спуститься и не освободить желудок прямо на ковер. Кряхтя как старуха, все-таки оказываюсь внизу. В вертикальном положении становится совсем хреново, комната кружится, а желудок настоятельно требует переместиться в туалет.

Кто я такая, чтобы препятствовать организму очиститься.

Хватаю мыльные принадлежности и несусь в санузел с максимальной скоростью, на которую способна в таком состоянии. Хлопаю дверью и сразу же склоняюсь над унитазом.

Не знаю сколько проходит времени, но очень благодарна соседке по блоку, которая не пойдет сегодня в универ, поэтому до сих пор не выносит дверь с криками: давай быстрее.

Мне вообще с общагой очень повезло. Она находится на территории универа, в каждом двухкомнатном блоке есть санузел с душевой. Лет тридцать назад сюда селили аспирантов и молодых преподавателей, которым посчастливилось попасть по распределению в город-миллионник. Потом ее переделали для студентов, поставили в комнаты по двухъярусной кровати, втиснули два рабочих стола и один кухонный и надстроили шкафы во всю стену вокруг двери. Мы с Иркой каким-то чудом даже маленький холодильник поставили.

Хотя если подумать, то дело не в удаче. Всех льготников заселяют в первое общежитие, а я из неполной семьи. Вот Ирке повезло, ее рандомно выбрали из огромного списка иногородних студентов. Всем хочется попасть именно сюда, несмотря на то, что другие три общежития новее. Но от второго нужно добираться общественным транспортом, а от третьего и четвертого идти двадцать минут.

Желудок, освободившийся от всякой каки, урчит, напоминая, что последний раз я ела вчера в обед. Потом Ира взяла меня в оборот: душ, укладка, макияж, выбор наряда. И об ужине пришлось забыть. Да и готовить было не из чего: в магазин сходить тоже было некогда.

Сижу на полу, облокотившись на дверь и обтираю лицо мокрым полотенцем. Давно мне не было так хреново. В последний раз, когда старшие подруги из школы предложили мне с ними выпить. Чтобы не отставать и казаться круче, я согласилась. С тех пор, я не пила водку.

Моя поза вызывает усмешку. В прошлом году я сюда заходить боялась. В каждом стыке мерещились плесень, грибок и тараканы, а сейчас чуть ли не разлеглась. Спасибо добрым дяденькам-меценатам, выделили на ремонт кругленькую сумму, и сейчас ванная лучше чем у нас с матерью.

Я тоже участвовала в ремонте: красила, белила, шпаклевала. В начале июня дали объявление, что можно остаться на лето и помочь нашему временному пристанищу облагородиться, заодно поднабраться опыта. Я записалась одной из первых. Это стало отличной отмазкой, чтобы не возвращаться к матери. И до работы ближе.

Соскребаю себя с пола, с вожделением глядя на душ, он всегда помогает справиться с похмельем, но времени совсем нет. Ограничиваюсь тщательной чисткой зубов и умыванием холодной водой.

Поднимаю глаза к зеркалу. Думала все будет гораздо хуже, но выгляжу вполне сносно. Черные круги выдают, что я мало спала, но следов жесткого бухича в виде опухшего лица и красных глаз — нет. Немного косметики и буду выглядеть огурцом. Быстро маскирую синяки и выравниваю тон кожи. На большее сил не хватает. Жаль расческу не прихватила. Короткие волосы до плеч торчат в разные стороны. Ну и ладно, в комнате расчешусь.

Вздрагиваю от громкого стука: из соседней комнаты выползла Лизка. Она сейчас живет одна, потому что выжила всех соседок. Мы с Иркой делаем ставки: кого к ней подселят и сколько продержится новенькая.

— Привет, Лиз, — здороваюсь с соседкой, та лишь кивает и спешит захлопнуть дверь перед моим носом.

В — вежливость. Но за год жизни бок о бок я привыкла. Григорьева всегда чем-то недовольна, а с похмелья — тем более.

Распахиваю дверь в нашу комнату. Надеюсь, Ирка уже проснулась и начала одеваться. Мы так-то опаздываем.

Но меня ожидает сюрприз. Большой такой сюрприз.

В центре комнаты стоит высокий красивый парень и бесцеремонно трескает печенье. Между прочим, единственное съестное, которое у нас есть.

И он, вашу Машу, голый! Полностью! СОВСЕМ ПОЛНОСТЬЮ!

— Привет, я Дэн, — произносит псевдо-Чарли Ханнэм, ничуть не стесняясь своей наготы.