Настоящая любовь - Сара Данн

Моим родителям Джо и Каролин и Хетт и Дэвиду

Справедливости ради стоит заметить: что бы ни придумал Том, чтобы красиво уйти, я все равно была бы недовольна. Оказывается, я совершенно не настроена проявлять к нему хоть каплю справедливости, но, как бы то ни было, постараюсь быть точной.

Это был последний уик-энд в сентябре. Мы устраивали вечеринку. Наши гости должны были вот-вот прибыть. У меня закончилась дижонская горчица, без которой я не могла приготовить соус для курицы, поэтому я отправила за нею своего парня Тома — моего «живущего по месту работы» Тома, как его всегда называла моя мать — в бакалейную лавку. «Только не бери острую», — по-моему, именно так я сказала перед тем, как закрыть за ним дверь: одной из гостий была моя лучшая подруга Бонни, она ждала малыша и была на седьмом месяце. От острой пищи Бонни начинала потеть сильнее обычного, и я решила, что последнее, в чем нуждается моя вечеринка, — это огромная беременная женщина, истекающая потом. Впрочем, как оказалось, это была далеко не последняя вещь, которая нужна была моим гостям и мне. Вечеринке не хватало как раз того, что произошло на самом деле: через час после ухода Том позвонил из телефона-автомата и сказал, чтобы я не ждала его, что он не собирается возвращаться, что горчицы он не купил и что, кстати говоря, он любит другую.

А какая славная компания у нас собралась! Меня воспитали так, что перед гостями нельзя вести себя несдержанно, невежливо или хоть капельку по-человечески. Наверное, только этим и можно объяснить то, что я сделала дальше: заглянула в гостиную и спокойно сказала:

— Бонни, можешь зайти в кухню на секундочку?

Переваливаясь, как утка, Бонни вошла в кухню.

— А где Том? — поинтересовалась она.

— Он не придет, — ответила я.

— Почему? — спросила она.

— Не знаю, — сказала я.

— Что значит «не знаю»?

— Он позвонил и сказал, что не вернется домой. Я думаю, он меня бросил.

— Бросил? По телефону? Этого не может быть, — заявила Бонни. — Что именно он сказал?

Я рассказала ей.

— Боже мой, он так и сказал? — переспросила она. — Ты уверена?

Я разрыдалась.

— Ну, это просто отвратительно, — продолжала Бонни. Она крепко обняла меня. — Такого нельзя прощать.

Это и в самом деле было непростительно. На мой взгляд, непростительным оно становилось не только потому, что Том без предупреждения решил разорвать наши отношения, которые длились целых четыре года, не потому, что сообщил мне об этом по телефону, и даже не потому, что сделал это прямо посреди вечеринки, но и еще по одной причине: этот человек повесил трубку раньше, чем я смогла сказать хотя бы слово в ответ! А последнее, как мне казалось, было просто невыносимо. С точки же зрения Бонни, непростительным поступок Тома оказался потому, что так он решил увильнуть от следующего шага: в ближайшем будущем сделать мне предложение. Собственно, она даже высказала эту теорию, пока мы стояли и обнимались. Она думала, что так сможет успокоить меня.

— Мужчины стараются избежать супружества, — сказала мне Бонни. — Они не видят в этом ничего хорошего. — Она погладила меня по голове. — Их женатые друзья выглядят сломленными.

В этот момент, словно услышав ее слова, в кухню вошел Ларри, муж Бонни. За пояс брюк он засунул полосатое кухонное полотенце, а в руках держал две тарелки с курицей для нас. Ларри очень гордился тем, как он управляется с готовкой. Когда Том вовремя не появился с горчицей, Ларри предложил приготовить марсалу и сделал ее, вытащив грибы из салата. Я должна вам рассказать кое-что о Ларри: он изменял Бонни, когда они еще встречались, собственно говоря, он изменяет ей направо и налево, но вот сейчас, оставаясь отцом двоих детей и приготовив курицу, он буквально олицетворял домашнее спокойствие и правопорядок. Может быть, он и был сломлен; но он был сломлен и верен.

— Том не придет, — сообщила ему Бонни. — Он сказал, что любит другую.

— А кого он любит? — поинтересовался Ларри.

Ну конечно, я знала, в кого Том был влюблен. Мне даже не нужно было его спрашивать. Он был без ума от Кейт Пирс. И я знала об этом! Я знала об этом. И Бонни тоже знала — это было видно по выражению ее лица. Мы с Бонни уже некоторое время совещались, размышляя о старой подружке Тома по колледжу, Кейт. Наверное, с того самого момента, когда она пригласила Тома на первый из множества маленьких дружеских ленчей, что случайно совпало по времени с покупкой Бонни головной гарнитуры для телефона, которая оставляла руки свободными. Я упоминаю об этой покупке для телефона только потому, что моя подруга наконец купила ее. Почти все, чего хотела Бонни, — это почаще болтать по телефону.

— Вчера вечером, когда показывали фильм «Найтлайн», Том начал делать приседания, — поведала я Бонни во время одного из ее телефонных звонков. — Как ты думаешь, что это значит?

— Скорее всего, ничего не значит, — ответила Бонни.

— Не думаю, что кто-то мог бы начать делать приседания вот так: ни с того ни с сего, — заметила я.

— Несколько недель назад по ТНТ показывали «Рокки», и на следующий день Ларри поставил в гараже тренажер для поднятия штанги, так что это может ничего не значить.

— Он сказал кого? — спросил у меня Ларри. Он поставил тарелки с курицей на кухонный столик. — Он сказал тебе, кого он любит?

— Он влюбился в Кейт Пирс, — сказала я. Почему-то мне стало нестерпимо больно, когда я произнесла эти слова вслух Села за кухонный стол и быстро поправилась: — По крайней мере, он думает, что любит ее.

— Скорее всего, это просто прихоть, — встряла Бонни.

— А прихоть разрешается? — поинтересовался Ларри.

— Разумеется, нет, — сказала Бонни. — Я просто имею в виду, что у него, может быть, все и пройдет.

— Ты никогда не видела ее, — возразила я. — Она красивая.

— Это ты у нас красивая, — заметила Бонни, потом протянула руку и похлопала меня по плечу, отчего мне стало казаться, что я просто уродина. Никто и никогда не хлопает человека по плечу, говоря ему при этом, что он красив. В этом просто нет необходимости.

В кухню вошла моя подруга Корделия, чтобы посмотреть, что происходит, я посмотрела на нее и снова разрыдалась. Глядя на меня, Корделия тоже расплакалась, я встала из-за стола, и мы так стояли, казалось, целую вечность, обнявшись, на сером линолеуме, как бывает, когда у вас умирает кто-то из родственников. И только спустя довольно много времени я узнала, что в тот момент Корделия и в самом деле подумала, что у меня кто-то умер, и что если бы она знала, что произошло на самом деле, то не стала бы плакать так сильно. Она очень по-философски относится к сердечным вопросам, так по-философски, как только может относиться женщина, которая уже однажды была замужем и не собирается повторять этого снова. Корделия была замужем за Ричардом почти целых два года. У них были, как им казалось, обычные проблемы, поэтому они и испробовали обычное решение: взялись за лечение вместе. Оба приняли атмосферу открытости, которую поощрял их семейный адвокат, и Ричард признался Корделии, что он занимается любительской порнографией. Корделия подумала: ну что же, вероятно, это не идеальная ситуация, но сексуальность человека — штука непростая. Она решила, что, будучи женщиной широких взглядов, может примириться с маленькими грешками своего супруга. Ободренный таким открытием, Ричард решился на то, что можно было бы назвать кардинальным уточнением — как оказалось, он участвовал в любительской порнографии, — а Корделия поняла, что ее взгляды все-таки не настолько широки.