Свидание с чужим парнем - Мария Чепурина

Страницы пахнут сыростью. И обложки. И мой матрас, накотором я лежу, когда читаю, - тоже. Да и сама я, наверное, вся уже сыростьюпропахла, что и неудивительно: безвылазно сижу на этой отвратительной даче ужедве недели, а предки, кажется, пока даже не начали скучать по городу. Кстати,забавное слово - «дача». Звучит так, как будто это какое-то шикарное место,куда ездят отдыхать, а на самом деле - клочок земли (пятнадцать шагов вдоль идвадцать поперек) с малюсеньким фанерным домиком без туалета. И ездят сюда,разумеется, чтобы работать. Ну, в смысле мои родители. А я езжу сюда, чтобскучать. С самого рождения. Каждый год. На все лето. Потому что кто меняособенно спрашивать-то будет?

Час назад меня пытались заставить полоть морковку, поэтомупришлось срочно вспомнить о книжке из школьной программы на лето и смыться начердак в свое «гнездо». Здесь хорошо. Чердак - это, пожалуй, самое сносноеместо на даче: тебе всех видно и слышно, а вот тебя - никому или почти никому.В самый раз если достали и хочется побыть одной. Темновато тут, конечно, даже слампочкой… Зато ведь и не жарко. Да и во время дождя сидеть на чердаке - самоето: слушать, как капли по крыше барабанят, на матрасике полеживать, книжечкойкакой-нибудь наслаждаться… Но это все ерунда. Главное сокровище чердака -старые журналы! Здесь их штук двести, не меньше: «Огонек», «Вокруг света»,«Наука и жизнь», «Новый мир»… Всем по двадцать-тридцать лет - с ума сойти! Есличестно, я не особенно понимаю, что там написано, да и сильно-то не вчитываюсь.Просто нравится иногда полистать эти древности, картинки, фотографиипорассматривать, ну может, проглядеть статью-другую, ту, что покороче…

Впрочем, на этот раз на меня навалилась такая скукотища, чтодаже журналы не помогали. Клубнику за сегодняшний день я успела проверить ужедва раза: гнусные ягоды решительно отказывались краснеть. От чтения классикижутко хотелось спать. На болоте с утра я уже побывала: делать там в одиночкубыло нечего. Все более-менее нормальные ребята как назло уехали в город. Аглавное, не было Вальки, моей лучшей подруги. Тусим мы с ней с самого рождения,наверно. Но только в летний период, на даче. Живем-то ведь в разных концахгорода. А здесь - соседки. Валька старше на год, больше в жизни разбирается,поэтому с ней классно. Маленькая, кругленькая, крепенькая, с короткой стрижкой- иногда она напоминает мне грибок на ножках, этакий боровичок. Другаядевчонка, наверное, вся бы извелась, имея такую внешность, - а моей Вальке хотьбы хны! Даже не представляю, что она могла бы выглядеть по-другому. И всякиеразвлечения придумывать - это она тоже мастер. Хотя, конечно, иногда и сВалькой бывает скучно. Но скучать вдвоем - это как-то все-таки веселее.

Согнувшись в три погибели, постаравшись не стукнутьсяголовой о балку и не ступить ногой в открытый люк, перешагнув через какую-товыложенную для просушки траву и отмахнувшись от болтавшихся перед носом банныхвеников, я пробралась на другой конец чердака и открыла шпингалет, держащийстарую, рассохшуюся деревянную дверь. В тысяча девятьсот мохнатом году моипредки, выбирая модель садовой избушки, остановились на той, что с балконом. Авот сделать перильца для торчащего из-под крыши прямоугольного языка так и неудосужились. Выходить на такой «балкон», разумеется, опасно, поэтому мне это неособо разрешается. Хотя я, конечно, все равно выхожу: лучшего, чем этот язык,места для обозрения своего и соседних участков пока еще не изобрели.

На первый толчок балконная дверь не отреагировала, послевторого отвратительно заскрипела, третьему поддалась. Покрытая жестьюповерхность языка, конечно, раскалена, поэтому, прежде чем ступать на нее,следует надеть тапки. Держаться здесь можно за крышу - куски выступающейкровли. И вот - замечательно! - все сады как на ладони.

Бетонная площадка вокруг колодца с желтой водой; двестеклянные теплицы; скучно-ровные, словно линейки в тетради по русскому,грядки, разгороженные полосками рубероида; кубический, выкрашенный зеленойкраской бак для нагрева воды. По периметру вокруг всего этого хозяйства -ягодные кусты. Мама, присев на корточки, ковыряется в грядке. Терпеть не могутакую работу: мало того, что скучно, так еще то сядешь на что-нибудь мокрое, томуравьишка противный за попу укусит… Так, папа в теплице. Обрывает лишние веткиу помидоров. Этим я тоже не охотница заниматься: руки тут же зеленеют и долгоне отмываются.

Если смотреть прямо, то дальше, за межой, участок Елкиных -здоровенной толстой тетки и мелкого, хиленького мужичка. Сейчас их не видно,видимо, сидят в домике, прячутся от жары. Вечером они, наверно, ненадолговыйдут, чтобы побродить среди бурьяна, поругаться и выгулять своегоненаглядного кота Ваську.

Еще дальше, за Елкиными, участок каких-то странных людей, скоторыми я не знакома. С утра до вечера (с незначительными перерывами) оттудаслышится писклявый старушечий голос: «Кири-и-илл! Кири-и-и-и-и-илл!» Уж незнаю, что это за Кирилл такой, но, по-видимому, все садовое товарищество егоненавидит.

За Кириллом, у самых ворот, домик сторожа. Возле домика будкас Шариком. Он охраняет все садовое товарищество, и все дачники носят емуобъедки. Ну, или если после стола остается что-нибудь невкусное, испорченное.Однажды, когда в город завезли партию пахнущих не пойми чем американскихокорочков, у Шарика было несварение желудка, и сторож бегал за четырекилометра, до ближайшей станции, чтобы вызвать ему звериную «Скорую помощь».

Что же, посмотрим теперь налево. Прямо за нашим участкомпроходит широкая дорога. Можно даже сказать, площадь. Здесь грузовики вечно сваливаютвсякое хозяйство, купленное садоводами: то песок, то щебенку, то дрова, товсякие стройматериалы. В прошлом году прямо под окнами нашей теплицывозвышались три огромные кучи земли, и мы с Валькой перепрыгивали с одной надругую. В горе опилок, привезенной в позапрошлом году, закопали моегопластмассового пупса: так и не нашли, кстати. А самое интересное случилось тригода назад: Елкины заказали тогда сто кило навоза, и Максим, который живетнаискосок от нас, как раз возле этой «площади»… Впрочем, это длинная история.

Сейчас на площади лежат чьи-то бревна, и их облюбоваламестная шпана: великовозрастный лоботряс Дэн, уже закончивший школу, и егодружки. Судя по разговорам, всех их зовут Серыми. Особенно любят эти Серыесобираться на бревнах по вечерам: играют в карты, матерятся и кидают камни внаш бак, попадая, разумеется, по теплице… Ой, а что это за штуковина возлебревен? Вчера ее не было. Большая, серебристая, похожа на что-то космическое.НЛО, что ли, решило приземлиться в нашем саду? Напоминает большой кубическийкувшин, лежащий на боку… Оно, наверное, и громыхало сегодня утром! А, да ведьэто же, наверно, «яма» Степана Петровича! Ну, точно. Уже целую неделю всесудачат о том, что наш лысый сосед купил «яму» и ее вот-вот должны привезти.Закопает Петрович этот кувшин у себя на участке, а по горлышку будет внизлазить и картошку свою на зиму складывать. Интересно, каково там внутри? Надообязательно обследовать, и в самое ближайшее время!