Твое сердце принадлежит мне - Дин Кунц

Эта книга посвящается Тиму и Серене Пауэрс, по причинам, очевидным для всех, кто их знает.

…Все рушится, основа расшаталась,

Мир захлестнули волны беззаконья;

Кровавый ширится прилив и топит

Стыдливости священные обряды…

У. Б. Йейтс. Второе пришествие.

…Жилища все исчезли под волнами,

Танцоры все исчезли под холмом…

Т. С. Элиот. Ист-Кокер

Райан Перри этого не знал, но что-то в нем уже сломалось.

В свои тридцать четыре он вроде бы пребывал в лучшей физической форме, чем десятью годами раньше. И почему нет? В доме отлично оборудованный тренажерный зал. Плюс личный инструктор, который приходил трижды в неделю.

В среду утром, в сентябре, поднявшись с кровати, распахнув шторы в спальне и увидев, что небо синее-синее, чистое, как вымытая тарелка, а море синевой не уступает небу, которое в нем отражалось, Райан понял, что прибой и песчаный пляж куда притягательнее завтрака.

Он вышел в Интернет, сверился с сайтом серферов, позвонил Саманте.

Она, должно быть, посмотрела на номер, с которого звонят, потому что он услышал:

– Доброе утро, Моргунчик.

Она иногда называла его Моргунчиком, потому что буквально перед самой их первой встречей, тринадцатью месяцами ранее, у него начался приступ миокимии[1], неконтролируемого подергивания века.

Если Райан очень уж увлекался разработкой компьютерных программ и не спал тридцать шесть часов кряду, нервный тик правого глаза заставлял его оторваться от клавиатуры, и выглядел он так, словно веко азбукой Морзе выбивало сигнал бедствия.

Таким его и увидела Саманта, когда вошла в кабинет Райана, чтобы взять интервью для статьи, которую ей заказали в журнале «Вэнити фэа». Она подумала, что он флиртует с ней… и флиртует неуклюже.

Райан сразу хотел пригласить девушку на свидание, но понял, что серьезность, с какой Саманта относится к порученному делу, заставит ее отказывать ему до тех пор, пока она не закончит статью. Вот почему он позвонил лишь после того, как выяснил, что статья сдана.

– А если вдруг окажется, что в статье я размазала вас по стенке? – спросила она.

– Вы не размазали.

– Откуда вам это известно?

– Я не заслуживаю того, чтобы меня размазывали, а вам свойственна справедливость.

– Для такого утверждения вы слишком плохо меня знаете.

– По вашей манере брать интервью я понял, что вы умная, ясно мыслящая женщина, над вами не тяготеют политические догмы, вам чужда зависть. С вами я могу чувствовать себя в полной безопасности.

Он не собирался ей льстить. Говорил, что думал.

Саманта тонко чувствовала ложь, поэтому у нее не было оснований сомневаться в его искренности.

Среди тех качеств, которые привлекают умную женщину к мужчине, правдивость стоит в одном ряду с добротой, храбростью и чувством юмора. Она приняла приглашение Райана пообедать с ним, и последующие месяцы стали самыми счастливыми в его жизни.

– Шестифутовые волны, – услышала она от него в то утро, – гладкие и могучие, солнечные лучи, прожигающие до костей.

– У меня предельный срок.

– Ты слишком молода, чтобы говорить о пределах.

– У тебя опять период маниакальной бессонницы?

– Спал, как младенец. Разве что не в мокром подгузнике.

– Когда у тебя бессонница, борд[2]тебе доверять нельзя.

– Я, возможно, чуть рискую, но не более того.

– Ведешь себя как безумец, достаточно вспомнить тот случай с акулой.

– Опять ты за свое. О чем тут говорить?

– Всего лишь о большой белой акуле.

– Да, конечно, эта мерзавка отхватила немалый кусок моего борда.

– И что? Ты хотел отнять у нее этот кусок?

– Меня снесло с борда, – ответил Райан. – Я оказался под волной, в мутной воде, мне не хватало воздуха, вот я и подумал, что схватился за скег[3].

На самом деле Райан схватился за спинной плавник акулы.

– И как называются камикадзе, которые седлают акул?

– Я ее не седлал. Она сама пригласила меня прокатиться на ней.

– Она вынырнула на поверхность, попыталась сбросить тебя, а ты заставил ее вновь уйти под воду.

– Боялся ее отпустить. И потом, длилось все это секунд двадцать, не больше.

– У большинства людей бессонница притупляет реакцию. У тебя – обостряет.

– Прошлой ночью я пребывал в спячке. И теперь такой же отдохнувший, как медведь – весной.

– Однажды в цирке я видела, как медведь ездил на трехколесном велосипеде.

– А это тут при чем?

– Смешнее, знаешь ли, чем смотреть на идиота, оседлавшего акулу.

– Я – плюшевый медведь. Отдохнувший и добродушный. Если акула сейчас постучится в дверь и предложит проехаться на ней, я откажусь.

– Мне снились кошмарные сны о твоей схватке с акулой.

– Никакой схватки не было. Скорее это напоминало балет. Встретимся где всегда?

– Я никогда не закончу эту книгу.

– Оставляй компьютер включенным, когда вечером ложишься спать. Эльфы закончат ее за тебя. Где всегда?

Она вздохнула с радостной покорностью.

– Через полчаса.

– Надеть красный, – высказал он последнюю просьбу и положил трубку.

Вода теплая. Воздух – еще теплее, гидрокостюм ему не требовался.

Шорты он надел с пальмами.

Мог бы надеть и с акулами, но подумал, что за них получит от нее пинка. Образно говоря.

Для вечера взял с собой более пристойную одежду и легкие кожаные туфли.

Из пяти автомобилей, что стояли в его гараже, Райан выбрал изготовленный на заказ «Форд Вуди Вэген» модели 1951 года (черный, словно антрацит, кленовые панели с рисунком «птичий глаз»), который более всего подходил для такого дня. Борд уже лежал в багажном отделении, его кормовая часть торчала наружу, скегом вверх.