Пояс и шлем - Валерий Мильгром

Великим фантастам XX века, родившимся в одной стране, но жившим на разных континентах, посвящается…

Посвящается светлой памяти Аркадия и Бориса Стругацких

…Тогда подарил бог войны Арес царице амазонок Ипполите кожаный пояс неуязвимости. И пока на Ипполите был этот пояс, ни одна стрела, ни одно копье не могли поразить ни ее, ни ее подруг…

Девятый подвиг Геракла

Система Сеньора. 15 мая, 20:00–23:00 СГВ[1]

Сеньор-1

На Сеньоре-1 кроме двух специалистов-вахтовиков, дежуривших на руднике компании SpaceCrystals Inc., люди были только на базовой обсерватории астрономического факультета Университета Канберры. Пятнадцать практикантов и четыре кадровых сотрудника. Один из последних — доктор Карл-Фридрих Вебер — и обратил внимание на странные процессы, начавшиеся на Сеньоре. Примерно в 20.15 на Землю ушли первые нуль-граммы. С этого момента связь с Землей и остальными планетами Системы Сеньора обсерватория поддерживала около 10 минут, фиксируя все, происходящее в космосе и на планете. А в 20.30 Сеньора-1 не стало…

Сеньор-2

…Сразу после получения первой нуль-граммы с Сеньора-1 на всех планетах Системы была объявлена общая тревога пятой категории. Светило разбухало и, поглотив Сеньора-1, стремительно тянулось к следующей планете. Четыре колонии Сеньора-2 спешно грузились в пассажирские боты. Это было скорее актом отчаяния, чем попыткой спастись: пассажирские боты ходят с эйнштейновыми скоростями, а гиперпространственных кораблей на планете не было…

Сеньор-3

…Они были только на Сеньоре-3. Точнее на Сеньоре-31, где располагался главный и единственный гиперпорт Системы. Их было четыре: два космогрузовика типа «Дельфин», один «Пузырь» и большой гиперлайнер «Медея», первого класса, на 180 мест. Но людей на Сеньоре-3 было почти в триста раз больше. А если считать спутники, то в триста двадцать… Шесть пассажирских ботов стартовали с планеты к Сеньору-31, а несколько служащих гиперпорта сумели даже поднять один из «Дельфинов». Но начать гиперэволюцию они не успели… Сеньор-3 и все его спутники мгновенно превратились в раскаленное облако, которое, расширяясь, понеслось дальше, в холодную пустоту Пространства…

Сеньор-4

…До самой отдаленной планеты Системы светило добиралось без малого три часа. Ее немногочисленные обитатели уже знали, что спастись невозможно: гиперпорта на Сеньоре-31 больше не существует, а помощи извне в пределах трех эволюций ждать неоткуда. Все свои энергетические резервы две небольшие экспедиции на Сеньоре-4 переключили на нуль-связь…

Полтора часа — самых страшных часа в своей жизни — земные операторы нуль-связи принимали прощальные послания с Сеньора-4. Многие из них после этого сменили работу… К 23 часам среднегалактического времени на месте бывшей Системы Сеньора росла и ширилась одна гигантская звезда.

* * *

Через 8 месяцев наблюдатели в ближайшей к Сеньору Системе Леверрье увидели странную картину гибели соседней звезды. Она разбухала не равномерно, а принимала веретенообразную форму. То, что еще недавно было Сеньором, достигло в длину почти семи световых часов, в поперечнике — около двух, и через 28 часов внезапно погасло.

Масс-детекторы показывали отсутствие в этой части Пространства сколько-нибудь значительных материальных объектов. Система из звезды и четырех планет с одиннадцатью естественными спутниками общей массой порядка трех солнечных систем исчезла бесследно, будто и не существовала.

Ипполита. 15 мая. 14:04–15:40 СГВ

Уве Штрайх

— Всем дополнительно подстраховаться. Принять горизонтальное положение! — скомандовал специалист по ночным горшкам и сам небось первым исполнил свое распоряжение. «Осторожность — старшая сестра мудрости»… Заветы каменного века…

Я тоже превратил свое кресло в лежанку. Не потому, конечно, что послушался этого искателя черепков, а потому, что высоту мы теряли слишком быстро для нормальной посадки. Проще говоря, падали, и удар обещал быть приличным…

Лежа, я протянул левую руку Нате, и она слегка пожала ее… Значит, тоже опустила кресло.

Потом нас два раза здорово тряхнуло, раздался ужасающий скрежет, что-то посыпалось на пульт второго пилота… По обшивке катера застучали камни, нос его задрался, и мои ноги на пару секунд оказались куда выше головы, пока система стабилизации не привела рубку управления в нормальное положение. В общем, для меня посадка прошла благополучно. Для Наты, должно быть, тоже. Но надо было проверить. Я наклонился к ней:

— Ну как ты?

— Хорошо, — ответила она и подняла спинку кресла. В это время раздался оптимистический, но не музыкальный тенор нашего костоправа:

— Скорая помощь принимает заявки. Быстренько посмотрите, друзья, не надо ли кому заменить руку или ногу.

Я подумал, что не худо бы кое-кому заодно заменить и голову. Тем более что знаток палеолитических анекдотов подозрительно долго молчит, а ведь падало же что-то ему на лысину!

Левой рукой я пошарил по своему пульту и нашел клавишу аварийного освещения. Попробовал нажать, но безрезультатно… Придется тестировать аварийный энергоблок. Мерзейшее занятие…

Первой на призыв доктора откликнулась Ната:

— Все отлично, Минору-сан.

— А у вас, Юлиус?

— У меня что-то с ногой, — проскрипел мезозойский юморист.

Надо же, падало на голову, а болит нога! Ну все не как у людей!

— Уве, дружище, вы наверняка в порядке, разберитесь, пожалуйста, с освещением.

Я сбросил с колен толстенную «Космографию» Альпера и Фрида, которую в качестве талисмана таскаю с собой еще со студенческих времен, отстегнул ремни и влез в тест-блок:

— Между прочим, Минору-сан, почему вы уверены, что я «наверняка в порядке»?

— Я оптимист. Старый больной оптимист, дружище. Знаете древнюю шутку о разнице между оптимистом и пессимистом? Пессимист считает, что хуже уже быть не может, а оптимист говорит: нет, может! Я думаю, раз уж мы попали в эту дурацкую историю, то кто-нибудь должен нас из нее вытащить. И больше всего для этого подходите вы, как самый молодой и полный сил.

— Приятно слышать. — Я уже разобрался с аварийным освещением и ждал удобного момента, чтобы его включить. — А мне кажется, легче всего нас вытащить Нате.

— Мне? — удивилась Натали. — Почему мне?