Станция «Гермес» - Игорь Евгеньевич Глебов

Игорь Евгеньевич Глебов

Станция «Гермес»

© Игорь Евгеньевич Глебов, 2019.

ISBN 978-5-4493-5658-1.

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.

Глава 1

Дом у реки

Девушка была в дождевике с капюшоном и желтых резиновых сапогах.

Предусмотрительно с ее стороны, учитывая, что ливень бушевал всю ночь и стих только под утро, а небо до сих пор затянуто тучами без малейшего просвета.

В строгом смысле красавицей ее назвать было нельзя, но черты смугловатого лица показались Антону приятными, и особенно выделялись живые карие глаза с кошачьим разрезом.

Опыта разговорной практики с деревенскими девушками у Антона еще не было. Человек городской, до сих пор он встречал обитателей сел и деревень только на репродукциях картин художников-передвижников. Он конечно, понимал, что в компьютерный век селяне внешне не отличаются от жителей мегаполиса, но не мог отделаться от образа бородатого мужика в лаптях и с котомкой за спиной. Женщины, соответственно, должны быть сплошь в сарафанах и платочках.

Девушка в дождевике смотрела на него с подозрением, словно догадываясь об этих неподобающих мыслях, и Антон начал смущаться.

Он ожидал вопросов и рассчитывал отделаться легким, возможно, игривым объяснением в стиле — да вот я, городской житель, устал от городской суеты, прочитал объявление, решил поселиться в деревне, но девушка своим хмурым видом сразу пресекла всякие фривольности.

— Это вы наш дом покупаете?

Антон растерялся.

— Не так чтобы сразу… Сначала хотелось посмотреть, прикинуть. А если понравится, то, может быть…

— Да понравится, чего уж там, — мрачно сказала хозяйка дома. — Место красивое, деревья растут, фрукты-овощи и все такое. Если надо, поедем в деревню, посмотрим.

Антон огляделся по сторонам. Типичная индивидуальная застройка, где за заборами и обильной зеленью едва виднеются крыши домов. Рядом беленая хата с ветхой черепичной крышей, за изгородью клюют траву подросшие цыплята. В канаве бултыхается жирный гусак, а вокруг озабоченно слоняются его менее удачливые сородичи.

— Это еще не деревня?

— Это — райцентр! — внушительно сказала девушка. — Город, значит. Тут супермаркет и рестораны есть. А нам в деревню Велесово, это километров двадцать отсюда.

— Поехали, — вздохнул Антон.

После бессонницы в голове было пусто и гулко. Вопреки расхожему мнению, что под дождем хорошо спится, Антон провел трудную ночь, скрючившись в водительском кресле и размышляя о том, до какой степени глупостью было сорваться сюда, за семьсот километров от большого города, в поисках сомнительного удовольствия жить в деревенской глуши. Тогда, сразу после развода, эта идея показалась Антону свежей и оригинальной, но сейчас, после ночи в автомобиле, когда каждый сустав ломил и трещал, его начали преследовать сомнения.

Хотя между колдобинами осталось немного асфальта, дорога годилась разве что для тяжелой техники на гусеничном ходу. «Девятку» штормило, бросая из одной ямы в другую, пока Антон не вырулил на относительно ровную грунтовку, где, однако, принялся наматывать на колеса мокрый глинозем. Попутно выяснилось, что девушку зовут Марина, она замужем за заместителем бригадира доильной станции, и сама работает оператором машинного доения в местном хозяйстве. Дом достался им как приданое, но приходится срочно продавать, потому что на лечение малолетнего сына нужны деньги. На его вопросы Марина отвечала скупо, часто отвечая невпопад, из чего Антон заключил, что интеллектом девушка не блещет, и характер сложный, но заместитель бригадира наверняка простил ей эти небольшие недостатки за хозяйственность и миловидность.

Своей собственной жене, теперь уже бывшей, Антон готов был простить и характер, который был непрост, и скудный интеллект, и внезапно открывшуюся мелочность заодно со склочностью, и даже тестя — военного пенсионера, одержимого идеей массовых расстрелов. Но в последний год ситуация обострилась из-за тещиных принципов. Теща считала, что муж ее дочери обязан иметь настоящую работу, желательно в банке или консорциуме с участием крупного капитала. Чем крупнее капитал, тем лучше. Антон же ненавидел всякую работу, где нужно здороваться с коллегами по утрам, поэтому последние годы работал в домашнем режиме, принимая заказы от удаленных клиентов. Это приносило хороший доход и сохраняло душевное спокойствие.

К сожалению, теща принципиально не верила в то, что можно зарабатывать дистанционно, а заодно считала всю компьютерную науку каким-то фокусом вроде телекинеза и путала программистов с экстрасенсами. Ради достойной цели, которая, как известно, оправдывает средства, Антон готов был работать хоть грузовым ослом на урановой шахте. Но жена с тещей, даже вместе взятые, на такую цель не тянули.

Когда брачный сезон подошел к концу и зазвучали казенные фразы «раздел имущества» и «заявление истицы приобщить к делу», на семейном собрании было решено, что нажитая совместно квартира отойдет к жене, как представителю слабого пола, а Антон, как представитель пола сильнейшего, удовлетворится «девяткой» с убитой подвеской и прогоревшим глушителем.

В тот день, когда нанятый тещей слесарь с профессиональной молчаливостью менял замки к дверям в квартиру, в которую Антону уже никогда не войти без судебного ордера, сам Антон сидел в водительском кресле — единственном предмете мебели, который ему достался после раздела имущества, штудируя рубрику «Недвижимость» в свежих газетах.

Стоимость аренды квартир в большом городе оказалась пугающей, но по мере удаления от центра цены успокаивались и приобретали осмысленность. В целях экономии Антон мог даже мигрировать на свою малую родину, в провинциальный город, где прошло его детство, а городская вселенная вращалась вокруг гудящего химзавода, окутанного плотным серым туманом. Возвращаться в туман не хотелось.

Выбор объявлений казался неисчерпаемым, но одно заставило его вздрогнуть. Выделенные черной траурной рамкой, слова были составлены искусным образом, чтобы удар пришелся прямо в сердце, минуя цепочку логических рассуждений. Для этой цели изо всех знаков препинания был выбран один только жизнерадостный восклицательный знак, зато применять его разрешалось сколько душе угодно.

«Срочно продается!!

Участок в заповедной экологической зоне!!

Сорок соток земли!! Дом на берегу реки!

Фруктовый сад! Лес! Грибы! Деревня Велесово!

Всего за десять тысяч у. е!»

Дальше был адрес и телефон. Антон отложил газету и задумался. Восклицательные знаки сделали свое дело, и в сердце кольнуло. Он еще раз внимательно перечитал объявление. Деревню он помнил обрывками, лишь по редким наездам к родственникам в самом раннем детстве. В память врезалось изумление от перемены картинки, когда скудная на краски запыленная городская серость чудом менялась на блестящую влажную зелень, красноту спелых яблок и пугающую черноту омута, в прохладе которого так восхитительно барахтаться, оглашая реку воплями.

Сорок соток земли — это сколько будет, почти