Картина кровью - Владимир Григорьевич Колычев

Владимир Колычев

Картина кровью

Часть первая

Глава 1

Папиллярный узор на пальцах - это творение природы. Но если есть судимость, это уже идентификационные признаки. Судимость - это и отпечатки пальцев, и автобиография в материалах уголовного дела, специальный учет и пристальное внимание со стороны определенных компетентных органов. Но сам имеющий судимость производил неплохое впечатление. Тридцать два года, на столько же и выглядит, ни больше ни меньше, и не скажешь, что человек провел в колонии долгих девять лет. Правильные, а вместе с тем и приятные черты лица, открытый взгляд, ямочка на подбородке. Атлетическое сложение, реальная сила в руках. И в глазах. Но эту силу Сукнов старался скрывать, чтобы босс не воспринял его взгляд как вызов. Все правильно, его дело шестое, охранять спа-центр в ночное время. Днем салон обслуживал женщин, а ночью - мужчин. Сауна с отличным бассейном, массажистки, девочки… И Сукнов должен за всем этим хозяйством присматривать. Пока справляется, пока без нареканий.

- Если все готово, можешь отдыхать. - Тимофей похлопал Сукнова по плечу.

- А девочки?

- Девочек можешь отпустить.

Ни один мускул не дрогнул на лице Сукнова, и взгляд не изменился, но Тимофей все же уловил вопрос и удивление. Мужчина он уже немолодой, скоро пятьдесят, может, на старости лет решил сменить ориентацию?

- Девочки будут с шеста.

И снова взгляд Сукнова ничего не выражал, но Тимофей все же почувствовал в нем некую хоть и безобидную, но насмешку. И даже уловил ход мысли мужчины.

- Курочки мои будут, - кивнул он, будто соглашаясь со своим подчиненным, и задумался. Курочки с жердочки, с насеста, но ведь и то и другое, по сути, шест. А в любом случае курочки будут. С безмозглыми головами. Хотя и с красивыми телами. От большого ума в стриптиз не нанимаются. А сегодня его с Шохратом будут обслуживать стриптизерши. Новых девочек вчера наняли, Тимофей упустил момент, но Челленджер говорит, высший сорт, и танцуют здорово, и на все согласны. Недотрог Тимофей в своем клубе не держит, а если вдруг такие появляются, он с удовольствием их ломает. Может, и сегодня придется применить силу: физическую, моральную - неважно, лишь бы в кайф.

Сукнов кивнул и удалился, а Тимофей вернулся в свой кабинет.

Он ведь тоже в свое время срок мотал, причем два раза. Первый раз - за грабеж, второй - за вымогательство.

И в одном случае влетел по глупости, и в другом. На рейдерском захвате во втором случае погорел, парикмахерскую у одного черта пытался отжать, хорошо, всего четыре года схлопотал, отсидев из них ровно половину. С тех пор ни разу не попадался, хотя за десять лет много чего успел отжать, кроме того, крупный завод обанкротил, крутые бабки поднял. Тогда и почувствовал, что пора завязывать. Счет в швейцарском банке открыл, одну часть денег туда положил, другую потратил на постройку дома в Краснохолмске, ночной клуб здесь же купил. Чуть позже приобрел два здания по соседству, в одном, побольше, организовал спа-салон, в другом, поменьше, устроил спортзал. Все здания огорожены одним забором и замкнуты на один двор, а клуб и спа-центр еще и соединены галереей. Эта же галерея удлиняла и без того немаленький кабинет Тимофея. На второй этаж спа-салона по этому коридору мог попасть только он один. И сразу в трапезную, там же и бильярдная, и спальня. Спустился вниз, а там сауна, попасть в которую мог кто угодно. И когда угодно, но только не сейчас.

Было, мотал Тимофей срок. Потому и откликнулся на просьбу уважаемого вора, который когда-то очень сильно ему помог. Нестор попросил за Сукнова, Тимофей не смог ему отказать, взял пацана на работу, оказал ему доверие. Нестор не мог просить за какое-то фуфло, это и успокаивало.

Нестор все еще на казенном пайке, зато другой вор на свободе. Он-то и ждал сейчас Тимофея в кабинете. О делах уже перетерли, пора переходить к развлекательной части, тем более что сауна готова, спа-центр освобожден от посторонних, Сукнов охраняет подступы со стороны парадного входа. Челленджер присмотрит за выходом из клуба. Это вся предосторожность. Шохрат зашел к Тимофею без охраны, и он из уважения к нему решил не окружать себя телохранителями. Ходы перекрыть, и на этом все. А чего бояться? И Тимофей на самых задворках криминального мира, и Шохрат миллионами больше не ворочает. Контрабандное бухло с Кавказа гоняет, для него это мелочовка. А ведь совсем недавно московские рынки крышевал, два покушения пережил, третьего решил не дожидаться - отошел от крутых дел. Говорили, что его воровской короны лишили, но сам он это отрицает. Происки врагов, говорит. А сам Тимофей в воровские дела особо не вникал: знал расклады, ориентировался в именах, но подробностями не интересовался. Меньше знаешь - крепче спишь. И с Шохратом он встречался как с поставщиком алкоголя, там ведь он поставлял не только коньяк и вино, но еще и виски, очень приличного, надо сказать, качества: клиент от настоящего не отличает, ну если он уже под градусом.

- Бахруз Измирович! - широко улыбнулся Тимофей.

Шохрат, может, и сошел на обочину воровской дороги, но влияние в Москве он имел, мог решать важные вопросы - еще один повод для того, чтобы водить с ним дружбу. Встречался Тимофей с ним редко, но метко. Танцпол Шохрата не вдохновлял, а сауна с девочками - милое дело. И стол в трапезной отменный: и долма будет, и люля-кебаб, и пахлаву настоящий мастер своего дела приготовил.

Шохрат мило улыбнулся, поднимаясь из-за стола. Спокойный, степенный, но вместе с тем немного простоватый. Среднего роста, худощавый, ничего устрашающего во внешности. И улыбался он добродушно. С такой улыбкой не рынки крышевать, а шаурмой торговать. Но в то же время за видимой мягкостью скрывался очень жестокий человек, оскорблений Шохрат не прощал, и Тимофей это знал. Да и не собирался он обижать уважаемого человека, тем более что у того особый перстень-печатка на пальце.

Ромб, разделенный на четыре треугольника, а поверх небольшая корона. Все - чистое золото, никаких камней. А печатка массивная, золота много. «Привет ворам» - свидетельство верховного сана в воровской иерархии.

- Бахруз Измирович, ваш коньяк выше всяких похвал! - в трапезной, у стола сказал Тимофей, не забыв приложить руку к