Чёрный плащ немецкого господина - Галина Грановская

Василий отступил в сторону, пропуская гостя в прихожую. За его широкой спиной уже раздевались Серега и Маринка Девяткины.

— Всем привет, — поздоровался Пашка. Поставил пакет с бутылками на ободранный пол, чтобы пожать Сергею руку.

— Привет-привет, дремучий дед, — насмешливо откликнулась Маринка, стягивая сапог и надевая принесенные с собой тапочки. — Один пришел? Так никого и не нашел до сих пор?

Сергей мужик ничего, спокойный, а вот жену его, Маринку, Пашка не любил. Он таких, языкатых, побаивался. Терялся от их напора. Вот и сейчас не нашелся, что сказать, только неопределенно пожал плечами. И чтобы пресечь дальнейшие вопросы, повернулся к Ваське:

— А именинница где?

— Все возится. Давайте, проходите… Варька, заканчивай кашеварить, все уже собрались! — крикнул нетерпеливо в сторону кухни.

Видно было, что ему уже сильно не терпелось пригубить.

— Пашка, мужчине одному нельзя, — продолжала гнуть свое Маринка, поправляя перед зеркалом прическу. — Гастрит заработаешь, не говоря уж о всяких болезнях ниже пояса.

Вот привязалась! Есть же такие, медом их не корми, дай настроение другому испортить.

— Да я, вроде бы, того, женат, — кисло попытался отшутиться Пашка.

— Жена была, да сплыла, — глянув на него через зеркало выпуклыми черными глазами, усмехнулась Марина. — От хороших мужиков, между прочим, жены не сбегают…

— Отстань от него, — приказал Серега. — Пойди, вон, к Варваре, может, ей помощь нужна.

— Ой, братцы, а какой мы самогон принесли! — вспомнила Маринка и причмокнула толстыми губами. — Сама делала, чистый, как слеза! И помидорчики с огурчиками своего засола.

Из кухни с пылающими от жара щеками, вытирая руки вафельным полотенцем, появилась, наконец, и виновница торжества в новом трикотажном платье, плотно облегающем ее пышные телеса.

— Давай сюда свои помидорчики с огурчиками, к водке пойдут на закусь. А самогон, Вась, в комнату неси.

— Ну, подруга, с днем рождения! — Серега торжественно преподнес букет белых хризантем, а Маринка коробочку с духами.

Женщины расцеловались.

Пашка, хотя цветов и не купил, тоже лицом в грязь не ударил, внес в праздник свою лепту: передал Василию пять бутылок пива, а полукилограммовую коробку конфет «Примадонна» вручил Варваре. «Примадонна» Василию сильно не понравилась. Мгновенно переведя шоколадные граммы в алкогольные единицы, с упреком посмотрел на приятеля, — это сколько же еще водки (не говоря уж о пиве) можно было купить! А Варьку подарок тронул.

— Добрый ты, Павлик, — произнесла, косо взглядывая в сторону мужа — учись, мол. Как будто Ваську можно взглядом пронять! — Красивая коробка. Дорогая, наверное?

Пашка смущенно отмахнулся — чего там, гулять — так гулять! День рождения все-таки. Никто его в гости давно уж не звал. Нет, к Ваське он, часто по-соседски забегал, со школы друзья-приятели. Но одно дело на кухне пиво пить, и совсем другое, когда вот так — накрытый белой узорной скатертью стол в комнате, а на нем салаты в вазочках, красиво уложенные кружки колбасы и треугольники сыра на тарелках. Грибочки, оливье… Он сглотнул слюну. И Серега оценил:

— Красиво. Ты, Варька, молодец.

— Старалась, — кивнула Варвара, передвигая закуски, чтобы освободить место под тарелку с солеными помидорами и огурцами. — Еще и горячее будет, и торт.

Василий, по случаю праздника облаченный в белую рубашку и брюки, нетерпеливо шлепнулся на диван.

— Давайте, рассаживайтесь, где кому нравится.

Первый тост, как положено, за именинницу. Слегка растрепанную от беготни, но довольную, что все путем, все, как у людей — и стол и гости. Второй — за родителей, которые вырастили такую красавицу. Потом за мужа, естественно, который поддержка и опора. Потом за все хорошее… Павел быстро захмелел, да так, что не смог сказать никакого тоста, когда подошла его очередь. Немудрено, целый день голодный бегал. Когда Варвара внесла в комнату поднос с жареными куриными окорочками, обложенными горячей картошечкой, посыпанной укропчиком, тут же навалил себе целую тарелку. Снова выпили. Пошли разговоры. Сергей и Васька работали вместе, им было о чем поговорить. Варвара с Маринкой сплетничали, делились последними новостями. А Пашке и так было хорошо, безо всяких там разговоров. За окном дождь, слякоть, а здесь уютно, тепло, такая вкуснятина на столе — чего еще надо?

Когда выпито было достаточно, и горячее съедено, Варвара унесла на кухню грязные тарелки, оставив только бутылки и салаты, смела крошки и, оглядев мужчин, неожиданно объявила:

— Пока чай греется, будем играть!

— В бутылочку! — радостно завопила Маринка.

— Мы, что, дети, что ли? — возмутился Серега.

— Чо выдумываешь, какая еще игра? — поморщился Василий.

— А такая! На днях в поликлинике полы мыла, а там девчонки-практикантки в ординаторской перед планеркой играли…

— Варька, брось! — предостерегающе поднял палец Василий. — Сидим культурно, твой юбилей, отмечаем, че те еще надо?

— Да скучно ж, просто сидеть да пить! — крикнула Варвара и повернулась к подруге за поддержкой. — Мариш, ну скажи им!

— Ага, — кивнула Маринка. — Скучно.

— Сейчас книгу принесу и сыграем. Увидите, интересная игра.

— Нам не скучно, — помотал головой Василий. — А если вам скучно стало, и говорить не о чем, так спойте! Маринка, начинай.

— Пусть Варька начинает. Из меня какая певица, — отмахнулась Маринка.

— Маринка после первой бутылки не поет, — хмыкнул Серега. — Не та кондиция. Разве что после второй… а после третьей она тебе не то что споет, а и станцует, верно, Марин? Станцуешь? Как тогда в баре… на столе. Елы-палы! — Серега весело заржал.

— Да, дала ты тогда копоти, — согласился Василий. — Мужик-то тот… сильно пострадал.

— А чего, спрашивается, тянуть ко мне свои волосатые лапы? — взъерепенилась Маринка. — Еще мало получил. Надо было покрепче его лягнуть.

Воспоминания о баре были ей неприятны. Не оттого что она пьяная танцевала на столе, с ней и не такое случалось, а потому что вечер тот закончился большими неприятностями. Сдвинув два стола вместе, сидели тесной компанией, — все свои, — и отмечали… отмечали… они так часто что-то отмечали, что уже и не вспомнишь, по какому поводу был сабантуй. Да и какая разница? Непонятно, откуда в их компании тот старый козел взялся. Вроде бы чей-то знакомый. (Правда, в конце, когда стали вычислять, чей именно, никто так и не признался). Мужик сильно был навеселе. Все норовил ей под юбку заглянуть, когда она, раздухарившись, выплясывала, а потом вдруг — цап за ногу! Ну, она его и пнула слегка. Точнее, просто ногой дернула от неожиданности. И сломала наглецу нос. Случайно вышло. Он в крик, вроде бы в туалет побежал, кровь смыть, а оказалось, милицию вызвал. Всех и загребли. Пока разобрались что к чему, и кто виноват, пришлось провести несколько часов в ментовке. И все на нее рассердились за то, что вечер испортила. Как будто это ее вина!