Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян? - Дмитрий Яшенин

Посвящается Ольге Песковой, без ПК и дружеского участия которой эта книга едва ли смогла бы увидеть свет

Поздним утром 19 июля 7134 года через ворота Божанси в город Менг въехал молодой, бедно одетый дворянин. Он был похож… Ну представьте себе Арнольда Шварценеггера в восемнадцать лет: здоровенный, двухметровый детина с атлетическим, мускулистым торсом, кирпичной мордой лучшего человека во вселенной и фирменной улыбкой, накачанной в предчувствии грядущего блеска софитов.

Так вот, наш дворянин не имел с вышеозначенным Шварценеггером ничего общего, за исключением возраста. Подобно Арнольду, ему тоже было восемнадцать лет. Производя впечатление юноши весьма крепкого, он в то же время не был сверх меры перегружен бицепсами и порядком недотягивал до двух метров, хотя и коротышкой тоже не выглядел. Его лицо, обрамленное темно-русыми локонами, притягивало взгляд трогательным сочетанием тонких черт, изобличавших ум соответствующих габаритов, и нежного пушка как над верхней, так и под нижней губой. Увы, но конфигурация этих самых губ в данный момент также не блистала весельем. Ничего похожего на улыбку не было и в помине.

Складывалось впечатление, что молодой дворянин отягощен приблизительно следующей думой: «Ну вот, понимаешь, въезжаю я через южные ворота в город Менг, а что хорошего, спрашивается, может ожидать меня в городе с этаким вот названием? Да ничего хорошего не может ожидать меня в городе с этаким вот названием! Хоть через южные ворота в него въезжай, хоть через северные, а хоть через подкоп под городской стеной проползи! Либо кошель срезать решат, либо Прасковью увести надумают, а то и вовсе глотку перехватить возмечтают! В общем, как обычно. Что вообще хорошего может ожидать меня в этой стране?!»

Хотя… очень может быть, что мысли юного дворянина текли иным руслом. Тут уж наверняка ручаться нельзя.

Но как бы там ни было, приблизившись к городской страже, молодой человек, восседавший на старой кляче весьма оригинального колера, назвал свое имя и беспрепятственно оказался в городе. Под ненавязчивый аккомпанемент подков, цокающих по старинной брусчатке, юноша неспешно проследовал от ворот до Главной улицы и, усмотрев на сей улице гостиницу в высшей степени пристойного вида, спешился подле нее. Велев служке обиходить коня, он вошел в гостиницу и, сев за столик у окна, заказал германскую ветчину, половину жареной курочки и бутылку бургундского вина. Получив немедля добрый кусок ветчины вкупе с белой парижской булкой и отменным вином, молодой человек наполнил стакан и небрежным, барским жестом подозвал хозяина гостиницы.

Приблизившись к его столику, достопочтенный трактирщик склонился в идеально выверенном поклоне и выжидательно уставился на молодого дворянина. Того, судя по всему, это не вполне устроило, и он повторил свое предложение, указав на стул, стоявший по другую сторону стола. Не имевший привычки перечить своим гостям трактирщик опустился на краешек стула.

— С кем имею честь? — поинтересовался юноша.

— Мэтр Давид, — отрекомендовался трактирщик. — К вашим услугам, господин…

— Д'Артаньян. Шевалье д'Артаньян, — в свою очередь представился гость.

— Д'Артаньян? — переспросил мэтр Давид с удивлением, которое не укрылось от молодого человека.

— Что-то не так? — осведомился шевалье, заломив бровь.

— Простите, бога ради, сударь! — вспыхнул трактирщик. — Но… мне всегда казалось, что Артаньян — гасконский город…

— Именно так, мсье! И что ж с того?

— Ничего, сударь! Ровным счетом ничего! — поспешил заверить его мэтр Давид, прекрасно знавший крутые нравы носителей золоченых шпор и длинных шпаг, то есть всего того, что наличествовало у его гостя. — Просто ваш язык… ну… я хочу сказать, ваш выговор, то, как вы говорите, выдает в вас скорее северянина, столичного жителя, а не… гасконца. Простите, бога ради, сударь!

— Полно. — Юный дворянин небрежно взмахнул рукой, словно священник, отпускающий грехи. — Вы правы, мэтр. Я действительно вырос в столице, однако вынужден был уехать оттуда три года назад. Так что выговор у меня и в самом деле парижский. Вы проницательный человек, мсье!

Хозяин харчевни расцвел от комплимента и, не испытывая более неловкости перед гостем, решил поддержать беседу:

— Но сейчас вы, видимо, опять направляетесь в Париж?

— Верно, — согласился юноша, также стремясь не упустить собеседника. — Как он там?

— Париж? — переспросил мэтр Давид. — А как Париж? Париж стоит на месте.

— То есть? — насторожился шевалье. — Что значит — стоит на месте? А бывало по-другому?

— По-другому? — удивился трактирщик. — Да нет, сударь, конечно же по-другому не бывало! Это ведь поговорка такая. Парижская поговорка. Неужели не слыхали?

— Не доводилось, честно говоря. — Юноша нахмурился. — А что означает сия поговорка?

— Что означает? — Трактирщик явно был изумлен тем, что человек, выросший в столице, не в курсе такого расхожего выражения. — Ну это означает, что там, в Париже, все по-прежнему, ничего не изменилось и… все в этом же духе!

— Ах вот оно что! — понял шевалье, а потом уточнил: — Что, прямо-таки уж ничего и не изменилось?

Хозяин трактира пожал плечами:

— Да практически ничего! Все как было. Король, королева, кардинал Ришелье, герцог…

— А что мушкетеры? — перебил его юный дворянин, делая глоток вина и пристально глядя на собеседника.

— Мушкетеры? — снова потерял мысль трактирщик, отметив про себя некоторую непоследовательность молодого человека.

Он вообще был странным, этот шевалье… д'Артаньян. Не только вопросы собеседника насторожили мэтра Давида, но и его непонятное произношение. Оно действительно было далеким от южного, хотя и имело некий налет гасконского диалекта. Однако и парижанину оно не подходило никаким боком. Его гостиница «Вольный мельник» по праву считалась лучшей в городе, и все сколько-нибудь серьезные вояжеры останавливались именно у него. Так что столичный говор был хорошо знаком мэтру Давиду, и он мгновенно отказал господину д'Артаньяну в праве считать его выговор парижским. Отказал, правда, мысленно, не желая лезть на рожон, да и вообще почитая это делом совершенно бесполезным и крайне опасным. Поди угадай, кто перед тобой. А ну как шпион всемогущего Ришелье…

— Я имел в виду мушкетеров его величества короля Людовика, — уточнил юноша. — Я направляюсь в столицу, чтобы поступить на королевскую службу, но, к сожалению, не в курсе даже того, кто сейчас командует ротой мушкетеров.

— Господин де Тревиль, — ответил трактирщик. — Так же как и три года назад, сударь.

— Де Тревиль? — поразился шевалье. — Старик де Тревиль все еще командир королевских мушкетеров?! Вот уж не ожидал! Он ведь… — Юноша осекся.