Никому тебя не отдам - Дениза Хэмптон

Июль 1214 г.

— Сегодня мы собрались здесь перед лицом Господа нашего и всего благородного общества, дабы засвидетельствовать, что Эмма Хейдон и Джерард д'Эссекс, сочетающиеся браком…

В тишине монастырского двора голос епископа звучал необыкновенно торжественно, и все присутствующие — их было около сотни — затаили дыхание. Даже Рейф Годсол почувствовал какое-то странное волнение, хотя он и не считал себя религиозным человеком. Вероятно, подобное настроение собравшихся объяснялось тем, что они присутствовали на первом за последние годы церковном обряде венчания. До этого же в Англии действовал папский запрет, то есть священники имели право совершать только ритуалы крещения и отпевания. Лишь после того, как король Иоанн пошел на уступки, позволив папе выбирать архиепископа Кентерберийского по собственному усмотрению и возместив английским церквам и монастырям ушерб за период запрета, святой отец снова разрешил английским священникам служить традиционные мессы. Стоявший на возвышении епископ Роберт ненадолго умолк и устремил своп взгляд на собравшихся. Митра священника сверкала драгоценными камнями под июльским солнцем; сверкало и все облачение епископа, расшитое золотом, И стояла такая тишина, что было слышно, как попискивали птенцы ласточек в гнездах, свитых под карнизами. Поверх высоких стен монастыря во двор проникал легкий ветерок, колыхавший листву плюща и яркие вуали благородных дам. Епископ Роберт внезапно нарушил тишину своим мощным голосом

— Есть ли среди присутствующих здесь кто-либо, имеющий основание препятствовать этому союзу? — обратился он к собравшимся.

Послышался шорох шелка и парчи, когда знатные гости, рыцари и их жены зашевелились, глядя по сторонам; из-под арки же доносился невнятный гул — там у открытых ворот собрались простолюдины, которые пришли посмотреть на венчание старшей дочери лорда Хейдона. Однако никто не возвысил голоса, никто не ответил на вопрос епископа. Удовлетворенно кивнув, епископ спустился к невесте и жениху — по традиции они должны были сначала обменяться клятвами перед всеми присутствующими и только после этого могли войти в церковь, где совершалась торжественная свадебная месса. Тут священник стал оглашать список имущества невесты и жениха. Но Рейф почти не слушал; он уже знал, какие земли оба семейства выделили Джерарду и Эмме, и сейчас внимательно разглядывал невесту. В зеленом платье, расшитом золотом, стройная рыжеволосая Эмма Хейдон казалась весьма привлекательной. Считалось, что Эмма несколько запоздала с замужеством, однако ее мать настояла на отсрочке — ей хотелось, чтобы венчание дочери состоялось в церкви, в соответствии с традиционным обрядом. Рейф невольно вздохнул; он тоже с радостью женился бы на восемнадцатилетней девственнице, а не на бесплодной перезрелой женщине, с которой имел связь. Увы, отец его был небогатым, и Рейфу, как, самому младшему из трех сыновей, почти ничего не досталось после смерти родителя. К сожалению, и служба у короля не приносила особого дохода, поэтому молодой рыцарь после ряда битв, проигранных во Франции в последние месяцы, подумывал о том, чтобы оставить королевскую службу; впрочем, он прекрасно понимал; в этом случае у него останется лишь острый меч. Рейф покосился на братьев, стоявших с ним рядом. У всех сыновей Иоанна Годсола были черные волосы и темно-карие глаза, однако Дикон с Уиллом, оба низкорослые и круглолицые, все же больше походили на мать, и только Рейф унаследовал от отца высокий рост и привлекательную внешность, благодаря которой пользовался благосклонностью состоятельной вдовушки, похоронившей уже нескольких мужей. Вспомнив о вдове, Рейф поморщился: женщина, вероятно, была слишком стара, чтобы родить ему сыновей. Кроме того, пострадала бы его мужская гордость — ведь Рейф, женись он на богатой покровительнице, непременно чувствовал бы свою зависимость от нее. Тут епископ Роберт, вновь возвысив голос, попросил невесту и жениха «соединить руки». Но Джерард колебался. Он повернулся лицом к невесте и, пытаясь преодолеть смущение, одернул свою ярко-синюю с красным тунику. Затем, покосившись на епископа, ухватился за руку Эммы. Рейф улыбнулся. Как и многие из молодых людей, наблюдавших за церемонией, он был другом Джерарда — вместе выросли при дворе короля Иоанна, где их держали, дабы обеспечить верность и преданность отцов. Следует заметить, что Джерард был немного моложе своих приятелей, поэтому те из них, кто не имел возможности выгодно жениться, считали своим долгом поиздеваться над женихом: они утверждали, что тот еще не достиг мужской зрелости и ему рановато обзаводиться женой. По-видимому, насмешники своего добились — бедняга ужасно волновался. Епископ же снова заговорил; теперь он начал наставлять жениха и невесту — объяснял, каковы обязанности супругов и как они должны относиться друг к другу. Младший Годсол не удержался и зевнул. Он прекрасно знал все, что собирался сказать священник. Немного поскучав, Рейф принялся рассматривать гостей. Ему хотелось найти привлекательную женщину, чтобы хоть как-то развлечься во время своего пребывания в Хейдоне. И долго искать не пришлось. Он почти сразу же ее заметил. Причем она оказалась красавицей. У нее были тонкие черты лица, чудесные каштановые волосы, миндалевидные глаза и пухлые чуть приоткрытые губки — казалось, что она вот-вот улыбнется. Ярко-желтое платье плотно облегало ее стройную фигуру; ожерелье и браслеты сверкали драгоценными камнями, а зеленая вуаль была украшена жемчугом, Рейф обратил внимание на головной убор незнакомки: он свидетельствовал о том, что она — замужняя женщина. Красивая, молодая, богатая и замужняя — что может быть привлекательнее для такого человека, как Рейф Годсол? К счастью, лорд Хейдон не поскупился, он устроил в честь венчания дочери настоящий праздник. Гостей ожидали всевозможные развлечения — в том числе роскошные ночные пиршества, танцы, охота и даже рыцарские поединки и рукопашные схватки. Подумав о предстоящем, Рейф снова улыбнулся. Благодаря лорду Хейдону у него будет достаточно времени, чтобы заняться красавицей с каштановыми волосами и наставить рога ее мужу.

У порога церкви епископ Роберт произнес:

— Джерард Д'Эссекс, согласны ли вы взять в жены Эмму Хейдон, чтить ее и…

При этих словах епископа младший Годсол внезапно помрачнел — им овладело уныние. Ведь ему давно уже хотелось обзавестись женой, то есть ему нужна женщина, которая спала бы только с ним и не имела бы ребенка от другого. Уже не улыбаясь, Рейф наблюдал за обрядом венчания. Когда же все было кончено, епископ поцеловал Джерарда и заявил, что тот теперь должен поцеловать свою молодую жену. Снова смутившись, Д'Эссекс привлек к себе Эмму, и она, побледневшая от волнения, прижалась к груди мужа. После чего их губы слились в поцелуе. Именно этого момента и дожидались друзья Джерарда, в том числе и Рейф. Сунув два пальца в рот, он пронзительно засвистел, приветствуя таким образом молодого мужа. К Рейфу присоединились еще несколько молодых людей. Джерард вздрогнул, затем повернулся спиной к свидетелям и продолжил церемониальный поцелуй. Эмма же еще крепче прижалась к мужу и обвила руками его шею. Все гости, а также простолюдины, стоявшие у ворот, одобрительно закивали. Епископ нахмурился и. разъединив молодых супругов, повел их в церковь, чтобы отслужить свадебную мессу. Гости, негромко переговариваясь, последовали за ними. Не спеша присоединиться к толпе, Рейф снова посмотрел на женщину в желтом платье. Незнакомка тоже держалась в стороне и, судя по всему, не собиралась заходить в церковь. Тут она наконец-то заметила молодого рыцаря, и Рейф, тотчас же приосанившись, одернул свою тунику с красной и голубой вышивкой. Туника была совсем новая и чрезвычайно нарядная — во всяком случае, она прекрасно выглядела на широких плечах и могучей груди рыцаря. По-прежнему глядя на красавицу, Рейф улыбнулся ей — благодаря своей улыбке он не раз одерживал любовные победы. Незнакомка взглянула на него уже с явным интересом. Но в этот момент Уилл, вышедший из церкви, остановился прямо перед Рейфом и загородил женщину.