Генерал Деникин - Владимир Черкасов-Георгиевский

В историографии XX века генерал А. И. Деникин наиболее известен выдающимся полководцем Белой армии, в то время как он являлся и замечательным военным деятелем им пера то рекой России, заслуженным офицером на фронтах русско-японской и Первой мировой войн. Эта книга также раскрывает образ Деникина-публициста и писателя. Благодаря архивным исследованиям, личной встрече автора этой биографии с дочерью генерала М. А. Деникиной во Франции, читатель может познакомиться с совершенно новыми фактами из жизни бывшего белогвардейского главкома в эмиграции.

Для меня город, носивший славное имя Государыни Императрицы Екатерины Великой, достопримечателен и поныне дважды. Во-первых, оттого что даже «в роли» Краснодара он описан в романе В. И. Лихоносова как «Наш маленький Париж» – одноименный своим названием белоэмигрантской Мекке во Франции. Во-вторых, здесь была столица белых Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР), и в начале марта 1919 года на Соборной улице Екатеринодара у Главнокомандующего добровольцев генерала Антона Ивановича Деникина родилась дочка Марина, которую я отлично знаю, встречаюсь с нею в Версале и переписываюсь как автор книг «Генерал Деникин», «Вожди Белых армий» и готовящейся к печати в московском издательстве «Центрполиграф»: «Барон Петр Николаевич Врангель – последний рыцарь Российской Империи».

Как выглядел А. И. Деникин екатеринодарского периода своей жизни? Член Особого совещания – правительства ВСЮР, управлявший его Отделом пропаганды, «главный идеолог деникинской диктатуры» профессор К. Н. Соколов описывал:

«Наружность у наследника Корнилова и Алексеева самая заурядная. Ничего величественного. Ничего демонического. Просто русский армейский генерал, с наклонностью к полноте, с большой голой головой, окаймленной бритыми седеющими волосами, с бородкой клинышком и закрученными усами. Но прямо пленительна застенчивая суровость его неловких, как будто связанных, манер, и прямой, упрямый взгляд, разрешающийся добродушной улыбкой и заразительным смешком… В генерале Деникине я увидел не Наполеона, не героя, не вождя, но просто честного, стойкого и доблестного человека, одного из тех «добрых» русских людей, которые, если верить Ключевскому, вывели Россию из Смутного времени».

Князь Е. Н. Трубецкой:

«Неясность его мыслей и недальновидность его планов… кристальная чистота и ясность нравственного облика».

Член Совета государственного объединения в Киеве А. М. Масленников:

«Чудесный, должно быть, человек. Вот такому бы быть главою государства, ну, конечно, с тем, чтобы при нем состоял премьер-министр, хоть сукин сын, да умный».

Сам же диктатор Антон Иванович, которого сотрудники за глаза добродушно прозвали «царем Антоном», мечтал, «когда все кончится», купить себе клочок южнорусской, кубанской земли. Грезилось ему, чтобы участок был около моря, с садиком и небольшим полем, где ловко сажать капусту. Так он и писал жене со ставропольского фронта:

«Ох, Асенька, когда же капусту садить?»

Заявил генерал и посетившей его в Екатеринодаре группе представителей кадетской партии:

– Моя программа сводится к тому, чтобы восстановить Россию, а потом сажать капусту.

Загорелось солнышко на семейном небосклоне Деникина, старшего на 19 лет своей жены (с какой повенчался в Новочеркасском соборе на Рождество 1918 г. под перестук выстрелов), когда у них в бывшем доме предпринимателя Фотиади, который сейчас в Краснодаре занимает театр «Премьера», родилась дочь. О сыне Антон Иванович мечтал, но и девочка от красавицы-жены – тоже хорошо.

Родилась Марина, которая станет во Франции крупной писательницей Мариной Деникиной-Грей, у «хозяина» юга России в полунищенской обстановке. Сам «царь Антон» ходил по теплой весне в тяжелой черкеске, и по секрету пояснял ее необходимость:

– Штаны последние изорвались, а летняя рубаха их не может прикрыть.

«Рубахой» тогда называли гимнастерку. Сапоги у генерала тоже были дырявы, а разродившаяся жена сама стряпала в чаду кухни на Соборной улице, где в парадных комнатах наносила ей визиты, например, графиня Панина. Очевидец свидетельствовал, что Деникин «довольствовался таким жалованьем, которое не позволяло ему удовлетворить насущные потребности самой скромной жизни». Аскет Антон Иванович и офицерство приучал к этому, о чем «особист» К. Н. Соколов позже писал, что данная практика выводила «на выбор между героическим голоданием и денежными злоупотреблениями». Соколов также отмечал:

«Если взятки и хищения так развились на Юге России, то одной из причин тому являлась именно наша система голодных окладов».

Многие указывали Деникину на большую разницу в «зарплате» его офицеров с донским, кубанским войском и предрекали:

«Такое бережливое отношение к казне до добра не доведет, нищенское содержание офицеров будет толкать их на грабежи».

С присылкой в Новороссийск к началу лета 1919 г. запасов английского обмундирования Антон Иванович приоделся и продолжил из разъездов изливать душу в письмах жене, пестующей дочку в Екатеринодаре:

«Нет душевного покоя. Каждый день – картинахищений, грабежей, насилий по всей территории вооруженных сил. Русский народ снизу доверху пал так низко, что не знаю, когда ему удастся подняться из грязи. Помощи в этом деле ниоткуда не вижу. В бессильной злобе обещаю каторгу и повешение… Но не могу же я сам один ловить и вешать мародеров фронта и тыла…»

«Особое совещание определило мне 12 000 рублей в месяц. Вычеркнул себе и другим. Себе оставил половину (около 6 300 рублей). Надеюсь, ты не будешь меня бранить…»

* * *

Как же началась моя Деникиниана?

После санкт-петербургских похорон в июле 1998 года останков, найденных под Екатеринбургом, я позвонил из Москвы 79-летней дочери генерала Деникина Марине Антоновне, отдыхавшей в семье сына в Аркашоне на французском побережье Атлантики. В августе она должна была возвратиться домой в Версаль, и мы договаривались о будущей там встрече. Я уже начал писать книгу «Генерал Деникин» и ждал – не мог дождаться встречи с дочкой великого русского генерала.

Когда коснулись минувших царских торжеств в Петербурге, Марина Антоновна сообщила, что французское телевидение пригласило ее в это время выступить с рассказом о Государе Императоре Николае II, но она отказалась. Среди причин отказа госпожа Деникина многозначительно выделила такой:

– После известия о расстреле царя папа во главе Добровольческой армии приказал отслужить панихиду по нему как по Верховному Главнокомандующему Русской армией, а не как по императору.

Вы понимаете?..

В связи с двурушным отношением Московской патриархии к похоронам екатеринбургских останков я вышел из ее прихожан, и заявление в таком же ключе дочери белого вождя меня смутило. В петербургских торжествах, когда российский президент пожал руку главе Дома Романовых князю Николаю Романовичу, я видел высокое отдание чести старой Императорской России, независимо от того, царственные ли останки наконец упокоились.