Наследство Мираль - Ирис Ленская

* * *

Динариэль бежала быстро, как только могла, босиком по обледеневшей земле навстречу неизвестному. Сердце выскакивало из груди, холодный воздух обжигал лёгкие с каждым вдохом. Её взгляд был устремлён на флигель, маячивший впереди. Словно мотылёк на пламя свечи, она летела к этому тусклому пятну света. Лес вокруг напряжённо молчал, будто пытаясь скрыть то ужасное, что творилось в его недрах.

Когда позади раздался писк какого-то зверька, девушка даже не обернулась. Главное, успеть, успеть до восхода второй луны! Тогда Мэрион сможет ей помочь. Старая колдунья всегда говорила: заклинания прекращают действовать во время двулуния.

Девушка неслась так, словно легионы нечисти наступали ей на пятки, и когда оказалась на крыльце старого дома, принялась колотить в обветшалую дверь.

— Мэрион, пожалуйста! Пустите! — собственный голос показался ей незнакомым, будто говорил кто-то другой.

Но никто не спешил открывать дверь. Сквозь приоткрытое окно лился мерцающий свет. Динариэль бросилась к нему в надежде что-то разглядеть, но, как ни пыталась, так ничего и не увидела сквозь мутное толстое стекло. На неё смотрело лишь собственное испуганное отражение. Отчаяние медленно просачивалось в душу, леденя сердце. То самое отчаяние, которое она гнала от себя, не подпуская, не давая разрушить последнее, что у неё было, — надежду.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем послышался скрип не то дверных петель, не то открываемого окна.

Голос, донёсшийся сбоку, был мужским. Низкий, но приятный, совершенно не знакомый Динариэль.

— Кто там? Кто ищет пристанища в эту ночь?

— Я… ищу Мэрион.

— Входите, — дверь приоткрылась, лунный свет очертил высокую фигуру мужчины в плаще. Он откинул капюшон, и Динариэль от удивления потеряла дар речи. Длинные светлые волосы, тонкие черты лица, амулет королевского мага на шее. Кто он? Почему здесь? И где старая колдунья?

Незнакомец схватил её за руку и втащил внутрь. В небольшом полутёмном холле пахло совсем не травами и благовониями, как раньше, а кожей, деревом и восковыми свечами.

Он развернул девушку к себе. В тёмных глазах мужчины играли отблески пламени камина.

— Меня зовут Мельдияр, — сам ответил он на немой вопрос гостьи, — я маг и служу короне. Кажется, я видел вас в королевском замке. Фрейлина или служанка?

— Динариэль, дочь управляющего. Мне нужна помощь, — девушка прижала к груди мешочек, который сжимала в руке. — Король мёртв, замок захвачен. Они ищут артефакт, его нужно спрятать…

— Молчите! — перебил маг. — Возьмите, — он сунул ей в руки подсвечник и увлёк за собой в коридор. — Скорее! Медлить нельзя!

Пламя свечи отбрасывало причудливые тени, от которых рябило в глазах, ноги Динариэль подкашивались. Правильно ли она поступила, доверившись этому незнакомцу?

Мельдияр вытащил из кармана ключ и отпёр дверь в стене под лестницей.

— Куда вы меня ведёте?

— В другой мир, Динариэль. У нас нет выбора, иначе сфера может оказаться в руках тёмных сил.

Он подтолкнул её к проёму. Девушка ступила внутрь и обомлела. В центре тускло освещённой комнаты колыхалась сиреневым маревом дыра в пространстве — портал, который вёл неизвестно куда.

— Туда лежит твой путь! Это предвидела Мэрион, и теперь это вижу я.

— Нет! Я не могу! Возьмите, — Динариэль попыталась сунуть мешочек магу, но тот схватил её за плечи и встряхнул.

— Назад дороги нет! Я найду тебя в новом мире. Или пошлю гонца.

— Но сфера нужна здесь, чтобы помочь нам одержать победу над злом! — выкрикнула Динариэль.

Мельдияр покачал головой.

— Сейчас артефакт должен покинуть Ранею. Вместе с тобой. У каждого из нас своё предназначение. Поспеши!

Девушка всхлипнула, чувствуя, как задрожали руки, испуганно, заполошно заколотилось сердце. Она никогда, никогда не увидит больше знакомые, родные ей лица, свою землю и даже солнце над головой будет чужим!

Лёгким движением маг смахнул с её щеки слезинку. Динариэль вздрогнула от этого неожиданного прикосновения. Рука его оказалась горячей и мягкой. И тут пришло осознание неизбежности. Куда-то ушли волнение и растерянность. Она вдруг поняла, что никто, кроме неё, не может этого сделать. Судьба.

— Ты должна уйти в другой мир. И всегда хранить при себе частицу сферы. Когда придёт время, мы вернём её обратно.

В Москве царила изнуряющая жара. Поговаривали даже, что температура первой недели июля побьёт все рекорды.

В маленькой однушке, которую мы снимали с подругой, было душно и тесно. Ни открытые окна, ни работающий день и ночь напролёт вентилятор не спасали от духоты.

Несколько месяцев назад я освободила столичную квартиру, в которой прошло моё детство, оставив её мачехе. Всё решилось в один момент, когда, вернувшись с занятий, я увидела приехавших к ней многочисленных родственников. Этакий непрозрачный намёк, что мне больше нет места в этом доме.

Пришлось продать то немногое, что осталось в наследство от папы: пианино и его драгоценную библиотеку. Часть книг отвезли на дачу к Юлькиным родителям. Всё самое интересное, собранное отцом во время путешествий по Востоку, включая рукописи на разных языках. У меня рука не поднялась выставить их на продажу. Но, к сожалению, близился момент, когда придётся расстаться и с этим последним воспоминанием о папе и прошлой жизни.

Конечно, можно было ещё бросить учебу и выйти на работу, но этого я хотела избежать любым способом.

И даже при всех трудностях, свалившихся на меня в последнее время, о своём решении съехать я ни разу не пожалела. Да, жилось трудно. Денег от продажи вещей и книг оставалось всё меньше, а тех крох, которые я получала за частные уроки музыки, едва хватало на еду. А тут ещё возросла квартирная плата. Не всё складывалось гладко.

Зато я была совершенно свободна. Никто не указывал, не контролировал мою жизнь, ничем не попрекал и не гнал из родного дома.

— Ох, Арчи, — вздохнула я, посмотрев на сидевшего в огромной позолоченной клетке старого попугая. — Неужели придётся продать и твой волшебный замок?

Арчи очень любил отец. Саму птицу и роскошную блестящую клетку, похожую на волшебный дворец из сказок, он три года назад привёз из своих странствий.

Сквозь полузакрытые веки попугай наблюдал за моими метаниями по комнате. Я подошла и, любовно огладив тонкие прутики, кончиком пальца коснулась белоснежной головки птицы, мягких перышек на грудке и длинного хвоста.

— Или стоит взять академический отпуск и найти работу на целый день? Мы больше не можем жить как прежде, — с сожалением сообщила ему.