Запретные желания - Людмила Сладкова

- Как это не приедешь? – Верещала в трубку разгневанная мать, повизгивая время от времени очень пьяным голосом. – А о нас ты подумала? Только попробуй на Новый Год там остаться, дрянь эдакая! Прохор? Иди-ка, сюда. Вправь мозги своей непутевой дочери! Скурвится же совсем, в городе своем! Ш*лава! На всю деревню нас опозорит.

«Непутевая дочь», то бишь студентка третьего курса юрфака Екатерина Кортикова, свернувшись калачиком на скромной общажной кровати, застеленной таким же простеньким покрывалом, до боли стискивала зубами собственный кулак.

Нет, не свихнулась!

Просто пыталась таким образом заглушить внутреннюю агонию через физическую боль, и не взвыть в голос от столь обидных слов, прилетевших в ее адрес от родного человека.

Какая же из нее ш*лава, если парней к себе и на пушечный выстрел не подпускала? Естественно романтику, прогулки под луной, цветы и поцелуи никто не отменял. Да и никуда без этого в ее возрасте. Но как только начинались явные намеки на что-то большее, девушка мгновенно сдавала назад и прекращала всяческие отношения. Без объяснений!

- Это я вас позорю? – Не сумев справиться с эмоциями, Катя перешла на крик. – Чем же? Тем, что сама в институт поступила? Заметь: на бюджет, что в наше время сродни подвигу! Или может тем, что все свободное от учебы время трачу на подработку, и большую часть зарплаты вам пересылаю? В свои двадцать с хвостиком, я полностью от вас независима. Так чем, мама?

- Не сметь повышать на меня голос! – Властно гаркнула женщина. Да так громко, что в ушах зазвенело. - Слышал, отец? Уже и куском хлеба нас попрекает! Змеюку вырастили! В старости и глотка воды нам не подаст.

Всякому терпению рано или поздно приходит конец. Увы, исключением не стала и Катерина. Слезы градом хлынули из глаз, точно кислотой обжигая нежную кожу.

- Как ты не понимаешь? Ничего мне для вас не жалко! - Призналась, заикаясь по причине сильнейшей истерики. – Люблю! Последнее отдать готова. Только, какой в этом толк? Благодарности не дождусь. А вы…опять все спустите на свою водку проклятую!

- Ой, горе мне. Г-о-р-е! – Запричитала родительница. - Прохор, миленький. Да как же это? Родная дочь, кровиночка, нас с тобой в алкоголики записала!

Настал переломный момент в разговоре. Самый важный. Когда нужно на своем стоять, и на уговоры не поддаваться. На нем-то обычно Катя и сдувалась. Прогибалась под родителей, остро чувствуя за собой вину, ответственность за сказанное.

Сама наивность!

Верила в чудеса, отчаянно желая вернуть их…к нормальной жизни. К свету!

Время шло. Чуда не происходило. Ситуация только усугублялась.

Но сегодня все было иначе. Девушка ощущала совершенно другие эмоции.

Ярость душила. Слезы слепили. Саму уже трясло от злости.

Злости на семью, за слабохарактерность. Злости на себя, за излишнюю доверчивость.

- Хватит! – Неистово зарычала, вскакивая на ноги. Ох, слишком резко. Голова закружилась, но восстановить равновесие удалось. – Никого я никуда не записывала - и без меня справляетесь неплохо. До Нового Года еще целая неделя, а вы уже не просыхаете! И кто вы после этого?

- Ах, ты дрянь…

- Не перебивай, пожалуйста! Было время, когда ты говорила, что это показатель плохого тона!

Явно ошарашенная напором дочери, женщина умолкла.

Набрав в легкие как можно больше воздуха, и крепко-накрепко зажмурившись, Катерина выпалила на выдохе:

- Так вот…можешь и дальше кричать, угрожать, умолять и так далее. Я. Не. Приеду! И денег больше не дам – один черт, не на продукты их потратите. Пропьете все!

- Катюша, милая!

- И вообще…пока от зависимости своей не избавитесь, ноги моей дома не будет! – Окончательно расхрабрилась. – Ясно? Хотите видеть дочь – завязывайте с алкоголем.

Молчание длилось не дольше секунды, но ощущалось самой настоящей вечностью. А ответ матери – лезвием кинжала, насквозь пронзившем ее сердце:

- Какую дочь, Катерина? Нет у нас больше дочери!

Короткие гудки ознаменовали конец разговора. Конец света.

Дьявол! Да, конец всего!

Бескрайнюю. Жирную. Черную. Точку.

Пребывая на грани обморока, в состоянии самого настоящего аффекта, девушка отчаянно шваркнула ни в чем неповинный телефон о стену. Закричав, что было сил, камнем рухнула на колени. И там…на холодном полу, намертво вцепившись в собственные волосы, дала волю слезам.

Именно в таком состоянии – жалкую, зареванную до неузнаваемости – ее и застала, спустя некоторое время, соседка по комнате. Одногруппница и лучшая подруга, по совместительству. На деле же – вообще единственная подруга!

Такая, что ближе сестры.

Их дружба началась…с драки. Да, с банальной драки в самый первый учебный день на первом курсе. Катя случайно зацепила металлическим брелоком капроновые чулки Вари. Словом, вещь оказалась безнадежно испорчена. Вместе с настроением последней. Так как девушки имели схожий характер, острый язык и слишком буйный нрав, избежать конфликта не удалось. Знатно же они тогда оттаскали друг друга за волосы. Когда их, совершенно обезумевших удалось разнять, Варвара громко рассмеялась. Так чисто и искренне, что дух перехватило.

- Спасибо! – Сказала она в тот роковой день.

- За что? – Недоумевала Катя, приводя в порядок потрепанную одежду и прическу.

- За разбитую губу! – Улыбалась та окровавленными зубами. - За вырванные волосы.

- Совсем дура? Давай-ка…это – подальше от меня держись!

- Дай обниму!

- Еще чего?! – Возмущенный визг, сопровождаемый крошечным шагом назад. – Отвали, пока я добрая!

- Не понимаешь, да? – Глупо хихикнула незнакомка. - Ты не заискиваешь передо мной из-за папочки, как все эти…тупоголовые курицы! Ты - настоящая! И ты мне нравишься.

- Видать, сильно я тебя приложила. Извини…и уйди с дороги.

- Сядем вместе на парах?

Катя тяжело вздохнула, пытаясь вернуть себе самообладание:

- Нет!

- Почему? Теперь мы связанные кровью и обязаны подружиться!

- Ну, конечно! Мечтай!

- Увидишь! – Упрямо вздернула нос оппонентка, явно привыкшая добиваться поставленных целей.

Про вышеупомянутого отца - депутата городского собрания и главного спонсора их ВУЗа Катерина узнала гораздо позже. И, да! Они таки сели вместе.

А после выяснилось, что ни статус, ни деньги, ни значительная разница в социальном положении не помешали девушкам сдружиться, как говорят: насмерть!