Женское счастье - Елена Рахманова

Все-таки школьные годы действительно счастливая пора жизни. Правда, это понимаешь по прошествии многих лет, когда начинаешь проникаться сочувствием к бедным учителям, симпатией ко всем без исключения одноклассникам и вспоминать большинство эпизодов из школярского прошлого с улыбкой умиления и щемящим сердцем.

Сердце на самом деле защемило, едва Ирина с Людмилой стали подходить к знакомому серому четырехэтажному зданию, все окна которого были ярко освещены и откуда доносились звуки включенных на полную мощность проигрывателей. Совсем как во время дискотек их детства и отрочества.

Ирина Олейникова была на полторы головы выше своей приятельницы. Темно-каштановые прямые волосы она любила собирать в низкий пучок на затылке, чтобы были видны серьги, которые Ирина предпочитала всем прочим украшениям. Русоволосая, с модной стрижкой до плеч Людмила Круглова рядом с подругой выглядела еще миниатюрнее. Этакая Дюймовочка, но ее четкости, собранности и деловой хватке мог бы позавидовать любой коллега-мужчина. Она работала главным бухгалтером предприятия, и начальство во всем, что касается финансов, полностью полагалось на нее…

По коридорам школы бродили развеселые бывшие ученики всех возрастов одетые кто во что горазд – от дорогих офисных костюмов и вечерних платьев до застиранных джинсов и стоптанных кроссовок. Радостные вопли и крепкие объятия сопровождали встречи знакомых. Любопытными взглядами окидывались симпатичные незнакомцы, которые чаще всего оказывались выросшими учениками младших классов, на которых во время учебы не принято было даже обращать внимание. Зато вид однокашников старших возрастов вызывал порой искреннее недоумение: неужели их еще что-то может волновать в этой жизни и заставлять резвиться, как первоклашек? Это в пятьдесят, а то и более лет!

Вот и заветная дверь с приклеенным скотчем листком с компьютерной надписью: «10 „Б“. Выпуск 1978 года».

Ирина с Людмилой открыли дверь и вошли. Внутри все, казалось, осталось по-прежнему. «Их литературный класс». На стенах портреты классиков русской и советской, ныне российской, литературы, напротив доски стеллаж с учебными пособиями и хрестоматиями, на подоконниках цветы в горшках. Только на партах вместо учебников и тетрадей пластиковые стаканчики, бутылки с минеральной – для отвода глаз – водой, конфеты, печенье. На учительском столе красуется незнакомая хрустальная ваза с букетом красных роз и полурастерзанный торт, явно домашней выпечки.

– Та-ак, это Танькиных рук дело, не иначе… – протянула Людмила, увидев кулинарное чудо, все в глазури и шоколадной крошке.

– Кто ж кроме нее способен на такое, – поддакнула Ирина, всегда поражавшаяся умению соученицы печь, жарить, варить и парить. – А где она сама?

Людмила с Ириной дружили класса с шестого. Затем, где-то в восьмом, к ним прибилась Татьяна. Последние три года в школе они были неразлучны и после окончания учебы поддерживали приятельские отношения. Во всяком случае, знали в подробностях, как у кого из них складывается жизнь.

На вечер встреч выпускников они выбрались впервые за последние шесть лет – прыти поубавилось, а семейные и прочие заботы грозили напрочь отбить желание радоваться чему бы то ни было. И только стараниями Олега Шамшурина, ныне подполковника каких-то там войск, который добровольно возложил на себя нелегкую обязанность собрать всех однокашников, они вновь переступили порог родного класса.

Действовал Олег напористо и по-деловому, как и надлежит военному, отказов не принимал, четко распределил, кому что нести. В результате явились шестнадцать из двадцати восьми добравшихся до выпускных экзаменов в их классе. Это было сродни чуду, поскольку несколько человек уже не проживали в Москве, а то и в нашей стране вообще, а один – мир его праху – и вовсе не ходил по этой земле…

Припозднившихся Ирину и Людмилу встретили радостными криками. А сидящий на своем привычном месте в правом ряду Олег так энергично кинулся им навстречу, что застрял между столом и стулом, не рассчитанным на комплекцию взрослого, в меру упитанного мужчины, и с грохотом опрокинул последний.

– Ну наконец-то! – проорал он, добравшись до подруг, и принялся целовать их, щекоча русыми усами. Стало ясно, что он уже, что называется, слегка принял на грудь, и отнюдь не минералки.

Следом за ним подскочили «девчонки», и начались обязательные в таком случае расспросы, поцелуи, объятия.

– Эй, а где Танька Завьялова? – спросила Людмила, решительно прерывая поток изъявлений дружеских чувств и расспросов.

К ее вопросу отнеслись с пониманием – как-никак закадычные подружки.

– Вышла куда-то с Маргаритой Иосифовной. Пошептаться, наверное, – сообщила Флера Губайдуллина.

Весьма посредственная ученица, когда дело дошло до устройства личной жизни, она проявила массу ума, житейской сметливости и находчивости и теперь слыла самой материально обеспеченной и хорошо устроенной среди бывших одноклассников. Еще бы, жена заместителя руководителя одного крутого ведомства, занимающегося строительством в Московской области!

– А когда вернутся? – спросила Ирина, которой тоже не терпелось увидеться с Татьяной.

– Обещали через минуточку, – сообщил Олег, глядя на свои шикарные импортные часы. – Но было это полчаса назад, никак не меньше.

– Значит… – начала было Людмила, но подруга перебила ее:

– Значит, надо попробовать тортика, пока он еще в наличии.

– Резонно, – заметила приятельница, и все гурьбой устремились к учительскому столу, чуть не свернув вазу с цветами.

Маргарита Иосифовна, их бывшая классная руководительница, появилась еще минут через пятнадцать в сопровождении своей любимицы.

Когда кто-то при всем классе упрекнул ее в этом, Маргарита Иосифовна, нимало не смущаясь, ответила:

– Да, любимица. А почему, скажите на милость, мне не любить ученицу, которая выполняет все домашние задания, не опаздывает на уроки, не хамит и всегда соглашается позаниматься с отстающими после уроков?

Возразить на это было нечего, к тому же все искренне симпатизировали Татьяне Куренной, ныне Завьяловой, тихой, отзывчивой, доброжелательной девочке, в меру пухленькой, с восторженно распахнутыми глазами и с пушистой светлой косой. Поэтому и сейчас никого не удивило, что Татьяна с Маргаритой Иосифовной уходили пошушукаться. У них вообще сложились довольно доверительные отношения.

Поздоровавшись с пришедшими позднее всех прочих ученицами и наскоро порасспросив их о житье-бытье, бывшая классная руководительница отправилась домой, нянчить внуков, не забыв преподнесенные ей розы. Теперь, без бдительного надзирающего ока, общение пошло веселее.

– Картина под названием «Братание русских с кабардинцами», – охарактеризовала то, что последовало дальше, острая на язык Ирина.

Действительно, говорили все разом, перебивая друг друга, смеялись все громче, хлопали друг друга по плечу, бутылки с «неминералкой» уже открыто держали на столе. Под конец, естественно, договорились встретиться ровно через год на том же месте в тот же час, причем искренне верили, что так оно и будет…