1900-й. Легенда о пианисте - Алессандро Барикко

Алессандро Барикко (р. 25 января 1958 года) – известный итальянский писатель, драматург, журналист, эссеист, литературный и музыкальный критик, ведущий интеллектуальных ток-шоу на итальянском телевидении.

Барикко закончил философский факультет и получил степень; одновременно он учился в консерватории и получил диплом пианиста. Но, как он сам сказал в одном интервью, пианистом он себя не видел. Зато музыка присутствует во всех его романах, потому что у Барикко две души – литературная и музыкальная и они неразделимы, как два сообщающихся сосуда.

Музыка, философия, архитектура, живопись, история, литература – вот откуда он черпает бесконечные сюжеты для своих произведений, вот где рождаются его герои: гении и чудаки, фантазеры и сумасбродные изобретатели; все его герои запоминаются надолго: мистер Рэйл и Пекиш из «Замков гнева», Эрве Жонкур из «Шелка», Барльтбум и Плассон из «Море-океана» и, конечно же, Дэнни Будмэн Т. Д. Новеченто – гениальный пианист, играющий среди океана…

Предваряя свой монолог для театра «1900-й. Легенда о пианисте» [1] , Барикко пишет, что «Новеченто» был написан для актера Эудженио Аллегри, сыгравшего в спектакле 1995 года (иногда он играет этот спектакль и сейчас). Впоследствии версии этой пьесы неоднократно ставились в Италии (например, в Театро реджионале Алессандрино), в театре Сан-Марино и в других европейских странах (например, во Франции, в 2001 году, со швейцарским актером Ж.-Ф. Бальмером в роли Тима Туни), а в 1998 году режиссер Джузеппе Торнаторе экранизировал книгу, сняв в главной роли великолепного Тима Рота. Это был рискованный шаг: ведь в центре повествования два персонажа – сам пианист и… музыка! Надо было найти такую музыку, чтобы она отвечала замыслу автора, да еще какого автора! Музыканта по образованию! Однако Торнаторе прекрасно справился с задачей, пригласив великого Эннио Морриконе, чья музыка органично вплетается в повествование. В сцене же музыкальной дуэли между «создателем» джаза Джелли Мортоном и Дэнни Т. Д. Лемоном – несомненной кульминации пьесы – Торнаторе использовал настоящие аранжировки Фердинанда «Джелли Ролла» Мортона («Big Fat Ham» «The Crave» и «The Finger Breaker»), а Новеченто одерживает очевидную победу, исполняя «Enduring Movement» (обычно исполняемый в четыре руки).

В 1999 году фильм получил премию «David di Donatello» за лучшую режиссуру и музыку, а в 2000 году – «Золотой глобус» за лучшую музыку.

Остается добавить несколько любопытных фактов, связанных с пьесой и фильмом.

Трансатлантический лайнер под названием «RMS Virginian» существовал на самом деле, он был спущен на воду в 1905 году и в 1954-м разобран. Интересно, что в апреле 1912 года, находясь в непосредственной близости с «Титаником», лайнер первым установил радиосвязь с тонущим кораблем.

Большая часть съемок проходила в… Одессе, а последние кадры были сделаны в римском районе Тестаччо, на бывших скотобойнях, и по окончании съемок из разных точек Рима еще долго можно было видеть очертания корабля.

В фильме есть сцены и герои, которых нет в пьесе. Например, продавец в магазине музыкальных инструментов. В этой роли снялся Амедео Томмази, джазмен, записавший вместе с Морриконе звуковую дорожку к фильму; при столь большом количестве музыкантов, окружавших Торнаторе, странно, что Макс, беря ноту ре , неправильно ставит пальцы на клавишах и, если позволить себе подобные придирки, в сцене отпевания Дэнни Будмэна вместо spiritus (родительный падеж существительного четвертого склонения) произносится отчетливо: spiritui…

Когда «Новеченто» был переведен на русский язык, известный актер Олег Меньшиков поставил моноспектакль «1900-й» [2] , заслуживший зрительскую симпатию и восторженные отзывы критиков.

Сегодня, спустя семнадцать лет после выхода книги, пьеса Алессандро Барикко «Новеченто» разошлась миллионным тиражом, в Италии записана аудиокнига (текст читает другой итальянский писатель, Стефано Бенни), издана книга комиксов («Настоящая история Новеченто», пародия, написанная самим Барикко). На театральной сцене и в жизни продолжают звучать фразы, разошедшиеся как цитаты:

«Ты жив по-настоящему до тех пор, пока у тебя есть в запасе хорошая история и кто-то, кому можно ее рассказать»;

«В человеческих глазах заметно то, что они еще увидят, а не то, что они уже видели»;

«Это лицо – постаревшее, но постаревшее красиво, без следов усталости»;

«Когда танцуешь, невозможно умереть и ты чувствуешь себя Богом»;

«Мы играли регтайм, потому что под эту музыку танцует Бог, когда Его никто не видит».

Как только не называют Барикко итальянские критики: «статус-символ», «интеллектуал из соседней парадной», «дитя конца века», «царь Мидас итальянской романистики»…

Сам писатель охотно выступает перед читателями, с удовольствием путешествует. В одном выступлении он сказал, что от каждого путешествия остается что-то, что впоследствии входит в его книги: это может быть какое-то движение, дом или просто голос. «Путешествуя по миру, бываешь особо внимателен, все запоминаешь, а потом кладешь все это в миксер – и получаешь истории». Совсем как его герой Новеченто…

Что до рекомендаций читателям, то свое творчество Барикко нередко сравнивает с… холодильником: написанные истории, как содержимое холодильника, нужно «потреблять» ночью, в пижаме и полном одиночестве, когда никто не видит. «Книга – как холодильник, который открываешь и приятно удивляешься, что он полный».

Вот только когда переворачиваешь последнюю страницу книги Барикко, всегда немного жаль, что книга закончилась…

Есть у итальянских переводчиков прекрасное выражение «tradurre e tradire», что на русском звучит не так эффектно: «перевод – это предательство». Это правда. Язык – это зеркало культуры, и, чтобы переводить хорошо, надо знать концепты языка, с которого переводишь. И уметь найти в своем языке аналог, понятный будущим читателям. Каждый язык имеет свою особую структуру, свои правила, свои особенности. Если все переводить буквально, можно попросту разрушить то произведение, которое переводишь. Приходится «предавать» слова, чтобы «передавать» смысл. Но «предавать» можно играючи, флиртуя со своим «партнером», не нарушая очарования исходного текста.

Как переводить Барикко, чьи тексты настолько музыкальны, что и текстами-то их назвать трудно: это мелодия, меняющаяся в зависимости от канвы повествования.

При переводе я очень хотела передать каденции авторского языка, его бесконечные «staccato», «legato», «meno mosso» и «allegro». Отсюда – отрывистые, через косую черту, описания бури или спорадические размышления Новеченто о бесконечности мира.

Барикко вставляет в текст совершенно непонятные фразы, и порой читатель может упрекнуть переводчика в косноязычии (например, в самом начале, когда говорится о том, что на корабле всегда есть кто-то, кто первым видит Америку. И вдруг: «…по вечерам после работы и в выходные ему помогал зять, каменщик, хороший парень…»)