Дерзкая пленница - Вирджиния Хенли

Лили услышала возбужденные крики: «Всадник, всадник! К нам едет всадник!» Голоса доносились со сторожевых башен и повторялись эхом во дворе. Приподняв подол льняного платья выше щиколоток, Лили поспешила вниз, в большой зал. Глаза ее сверкали в ожидании гостя. Возможно, он привез новости, и теперь, наконец, кончится это бесконечное, томительное ожидание великих событий. Все только и говорят о них. Но время идет, а ничего не происходит. «И похоже, не произойдет!» — заключила свои размышления Лили, выходя из дверей зала на мягкий солнечный свет последнего августовского дня 1066 года от Рождества Христова. По мере того как сообщение распространялось из уст в уста, двор заполнялся людьми, и Эдвард, молодой сакс восемнадцати лет, въехал верхом в толпу. Его глаза быстро отыскали Лили, и молодые люди приветливо улыбались друг другу, пока юный гонец передавал конюху своего усталого коня.

— Какие вести, Эдвард? — спросила Лили, затаив дыхание.

— Никаких захватчиков, если ты это имеешь в виду. Но все же новости есть. И они касаются тебя, — сдержанно ответил он, и глаза его помрачнели. — Пойдем, я привез леди Элисон послание от твоего отца. Ты скоро обо всем узнаешь.

Леди Элисон, матушка Лили, уже поджидала их у дверей.

— Принеси Эдварду рог с элем, милая, — приказала она молоденькой служанке.

Эдвард протянул пожилой леди свиток, невольно задержав на ней взор. Он всегда восхищался этой женщиной. Леди Элисон была невысокого роста, темноволосая, несколько полноватая и не такая красивая, как дочь, но в ее облике было что-то королевское: величественная осанка, суровая властность — одного ее гневного взгляда было достаточно, чтобы человека бросило в дрожь. Избегая вопрошающих глаз Лили, Эдвард смотрел, как пальцы леди Элисон, украшенные множеством прекрасных колец, сорвали печать с письма. Она так быстро окинула глазами пергамент, что Эдвард, пивший эль, еще не успел осушить свой рог, мастерски сделанный наподобие настоящего бычьего и имевший форму полумесяца.

— Милорд Этельстан жалуется, что дозор, который они несут, — очередная глупость короля Гарольда, — сказала леди Элисон, обращаясь к Лили. — За все эти долгие недели не было замечено ни одного норманна, а припасы у милорда на исходе. Отец сообщает, что они вернутся через неделю, чтобы успеть к сбору урожая. По-видимому, домашние дела больше волнуют его, чем опасность вторжения норманнов.

Леди Элисон была несколько удивлена тем, что муж велел ей заняться приготовлениями к свадьбе Лили со старшим братом Эдварда, Вулфриком, который сейчас был вместе с ним в дозоре на побережье. Хотя помолвка состоялась два года назад, Лили уклонялась от брака с Вулфриком. Леди Элисон знала, что дочь предпочитает Эдварда, молодого, учтивого, с любезными манерами. Она взглянула на прекрасную пару, стоящую перед ней. У Эдварда были красивые белокурые волосы, доходящие до плеч, тонкие усики и золотистая мягкая бородка. Перед внутренним взором леди Элисон возник образ Вулфрика. Ничего общего! Полная противоположность брату: жидкие рыжие волосенки, клочковатая борода, какая-то бочкообразная фигура и эти отвратительные, грубые замашки. Но он сильный и храбрый и будет надежным защитником их дочери. Вулфрик не беден: ему принадлежит ближайшее поместье — Окстед. Леди Элисон вздохнула и отложила письмо в сторону.

— Ваша матушка, верно, ждет не дождется вас, Эдвард. Я признательна вам за то, что вы приехали сначала в Годстоун. — Она поднялась. — Не задерживай его особенно, Лили. Разве только вы пожелаете отобедать с нами?..

— Благодарю, леди Элисон, но я должен сообщить матушке о том, что мужчины вернутся к сбору урожая… И другие вещи, — нескладно отказался Эдвард.

Лили встала и пошла вместе с ним к двери. Сто вопросов вертелось у нее на языке, но она знала, что мать ей все расскажет в свободную минуту.

— Завтра, пораньше, — шепнул Эдвард. — Возьмите своего кречета, и мы поедем поохотимся.

Лили быстро кивнула, и он ушел.

— Что там в письме, матушка? Это имеет отношение ко мне, не так ли? — Брови девушки тревожно приподнялись.

— Отец желает, чтобы твоя свадьба состоялась после жатвы, без дальнейших отлагательств.

— О нет! — прошептала Лили. — Матушка, разве это так необходимо? — умоляюще спросила она.

— Коль скоро милорд Этельстан так повелел, дочка, говорить не о чем. Но я все же спрошу рунические[1] камни и посмотрю, что сулит будущее.

Лили пошла следом за матерью наверх, в светлую, солнечную комнату, где обычно ткали ковры. Леди Элисон достала из сундука странные, необычной формы камни, разложила их перед собой и долго, сосредоточенно смотрела на них. Наконец она сказала:

— Тут много такого, чего я не понимаю. — Она потрясла головой, отгоняя темные образы, и решила хранить увиденное в тайне. — Тем не менее, одно ясно вполне: свадьба состоится. Это предопределено, Лили. Ты знаешь, что руны никогда не лгут, стало быть, бесполезно упорствовать.

Глаза дочери стали несчастными и умоляющими, и леди Элисон обняла девушку за плечи, стараясь ее утешить.

— Ну-ну!.. Когда я прибыла из Франции, чтобы выйти замуж за твоего отца, я была в ужасе, но ведь все получилось не так уж и плохо. Тебе просто придется переехать в другое поместье. Замок Вулфрика почти такой же, как наш, и ты будешь там полновластной хозяйкой.

— Простите, матушка, я, верно, кажусь вам неблагодарной. Пусть будет так. Вы столько раз наставляли меня, учили, как мне должно поступить, и всегда оказывались правы.

Смирение убило надежды, и легкая походка девушки утратила вдруг обычную стремительность, когда она пошла к себе, чтобы побыть одной. В комнате было жарко. Лили сняла покрывало с головы и льняную тунику и провела пальчиком по шитью, которое украшало ее ворот и подол. Оставшись в тонком платье, она подошла к высокому сундуку и налила в чашу холодной воды. Капнув в нее для запаха несколько капель розовой воды, Лили умыла лицо и руки. Волосы цвета червонного золота упали ей до колен, и она рассеянно откинула их со лба. Из груди ее непрестанно вырывались вздохи.

«Что, если захватчики появятся на следующей неделе, и будет большая битва? Что, если Вулфрика убьют?» Она содрогнулась от этих греховных мыслей.

В дверь тихонько постучали, и вошла Эдит, молоденькая служанка Лили.

— Не пожелаете ли, миледи, чтобы я помогла вам прибрать волосы к ужину?

— Да, пожалуйста, Эдит. Если заплести косы, может, мне будет не так жарко. — Лили взяла гребни. — Я буду плести с одной стороны, а ты с другой. Эдит, — начала она осторожно, — ты помолвлена с Уолтером, одним из рыцарей моего отца. Ты его любишь?