Темное озеро - Линда Кейр

* * *

«Никто в наши дни не умеет хранить секреты», — думал Тэйт, спускаясь к озеру, в серебристой глади которого отражались вечерние облака Иллинойса. Он собирался посвятить в свою тайну лишь парочку первогодков, но кто-то из них проболтался: один поделился с другом, другой — с подружкой, и вскоре компания приобщенных к тайне насчитывала уже двенадцать парней и пять девушек, причем все они — по его наущению — горели желанием нарушать правила.

А виноват отец. Ведь именно он, тоже учившийся в школе Гленлейк, привил ему уважение к местным традициям. Многие из них — запертые на замочки личные дневники, в которых учащиеся описывали всё, что случалось с ними за четыре года обучения: трапезы с преподавателями, выпускные страницы и прочее, — успешно сохранялись; но некоторые лишились былого значения, забылись или вовсе были запрещены. Однако папа помнил и то, что кануло в прошлое.

Более сотни лет, в первое полнолуние осеннего триместра, старшеклассники вели новичков к озеру Лумис, где те, не снимая одежды, прыгали в воду со спасательной вышки. Так продолжалось до тех пор, пока экзамены по плаванию и юридические проблемы положили конец рискованному обряду.

Но Тэйт вырос на рассказах отца. Вот уже три года он поддерживал статус хранителя тайных традиций Гленлейка и теперь планировал закрепить свою репутацию, восстановив этот опасный, забытый ритуал.

Жаль только, что облака скрыли луну и что у половины новичков под одеждой купальные костюмы, а в руках полотенца. Жалкое подобие старинных безалаберных заныриваний. Единственное, что радовало: в воздухе носились упорные слухи, что две девочки собирались прыгать совсем раздетыми.

Разумеется, сигануть со спасательной вышки не получится: их могут услышать или увидеть, а никому не хочется начинать триместр с выговоров, и ему меньше всех. Они, конечно, мятежники, но вовсе не идиоты. Поэтому, достигнув берега озера, учащиеся, сгруппировавшись по двое или по трое, отправились в обход по дороге, подгоняемые нервным ожиданием. Примерно через полмили скорость продвижения замедлилась, и послышались нетерпеливые вопросы: «Ну, скоро мы уже придем?»

Но Тэйт не собирался так просто сдавать лидерство: он вел и подбадривал, поддерживал в них запал оставшиеся полмили к протянувшемуся на пару сотен ярдов спуску к грунтовой дороге, заросшей кустарником и молодыми деревцами. Он вел их на вершину отвесных береговых скал.

* * *

Осыпающаяся скалистая вершина поднималась немного выше, чем спасательная вышка: она маячила над берегом на высоте двадцати пяти футов. Когда они смотрели на нее, стоя у подножия, где холодный ветер ерошил волосы и играл с одеждой, она казалась еще выше. По ту сторону озерной глади влажно мерцали огни в окнах старинных величественных зданий Гленлейка.

— Эта озеро выглядит таким… чернющим, — поежившись, заметила одна из девочек.

— А как мы выберемся оттуда? — с фальшивой бравадой спросил коренастый мальчик.

— Здесь достаточно глубоко, но надо плыть направо, там есть участок пляжа, — пояснил Тэйт, — и оттуда по тропе можно опять забраться на вершину.

— Откуда ты знаешь?

— Мне отец рассказывал, — ответил он, не желая признаваться в том, что сам тайно ходил сюда каждый год, планируя этот момент. Не желая признаваться, что заранее облазал здесь все вдоль и поперек. И не желая признаваться также, что сам еще не сделал ритуальный прыжок.

Ведь на самом деле он его и не сделал.

— Ты будешь прыгать первым, — произнес чей-то голос.

Тэйт хотел сказать, что старшеклассники сами не прыгают — они заставляют прыгать других. Но вдруг осознал, что если хочет возобновить традицию и вписать свое имя в историю, то должен прыгнуть первым. Однако, черт побери, прыгать в одежде и возвращаться в мокрых джинсах ему решительно не хотелось.

Он снял ботинки и носки, потом рубашку и наконец, после минутного колебания, стащил джинсы, надеясь, что очертания его причиндалов скрыты боксерами.

— Погоди минутку! — воскликнула одна из девочек. — Сейчас я включу камеру!

Тэйт видел ее раньше в кампусе. Она вечно делала фотографии: иногда «айфоном», а иногда маленькой, но стильной и антикварной на вид цифровой камерой. И участвовала в выпусках школьной газеты или ежегодника, а может, и того, и другого.

Он не успел ничего сказать, как огоньки мобильных дисплеев моментально заплясали повсюду, точно светлячки, чтобы запечатлеть его прыжок.

Тэйта обуревали противоречивые чувства. Он представил себе одобрительные отзывы и комментарии на их посты в социальных сетях, однако закричал:

— Это же тайный обряд! Вы что, хотите, чтобы меня исключили?

Медленно, с явной неохотой, огоньки погасли.

Тэйт сожалел, что пришлось ждать так долго. По телу уже побежали мурашки.

— Прыгай давай! — крикнул кто-то из новичков, не желавших пропустить момент возрождения традиции.

Благодаря своим разведывательным походам Тэйт знал, что нужно будет прыгнуть подальше, за те камни, что торчали у подножия скалы. Сейчас их скрывал сумрак. Но он скорее умер бы, чем отказался от прыжка.

Тэйт сделал три быстрых шага к краю скалы, почувствовал, как почва ушла из-под правой ноги, и, оттолкнувшись другой ногой, рванулся вниз с криком:

— Виват Гленлейк!

Погружаясь в глубину, он видел над головой затухающий нимб серого света.

Когда достиг дна, его нога врезалась во что-то твердое и острое. Видимо, напоролся на камень.

Он выбрался на берег, слыша, как со скалы эхом разносятся ликующие возгласы:

— Гленлейк!

Девочка с камерой сунула ему под нос какое-то туманное видео.

— Я не устояла, — призналась она, — но ты можешь удалить его, если хочешь.

Ее благоухающие духами волосы скользнули по его мокрому плечу, и Тэйт вздрогнул. Просмотрев видео, в любом случае слишком расплывчатое и темное, чтобы узнать того, кто нырял, озабоченно потрогал ранку на ноге, как опытный легкоатлет, получивший травму. Порез оказался глубоким, но не опасным. Чтобы не испачкать рану, Тэйт попросил принести сверху его носки и ботинки.

— О боже, ты же истекаешь кровью! — шепотом воскликнула она.

— Там внизу какая-то острая штуковина. Вроде бы что-то железное.

— Может, старая магазинная тележка или другая ржавая рухлядь? Держу пари, что горожане бегают сюда, чтобы выбросить свой мусор.

— Нет, там что-то совсем непохожее на тележку. Жаль, что не удалось рассмотреть получше…

— Хочешь сделать фотку?