Кухарка для дракона - Вероника Ягушинская

— Кара, слышь, че наши бают? — окликнула меня рыжая конопатая Марыська и, не дожидаясь, затараторила, спеша поделиться свежей сплетней: — А дракон-то наш опять плюшки раздает!

— И че? — устало бросила я, вынимая из мойки тяжеленную чугунную сковороду. А ведь мне ее на полку тащить через всю кухню.

— Че-че! Пучок через плечо, — передразнила меня девчонка и услужливо… нет, не помогла донести кухонный инвентарь, а поставила в освободившуюся мойку стопку тарелок, которые после графского ужина мне предстояло перемыть.

— Так графу нашему тож приглашеньице прибыло, шоб он, значит, дочку свою на смотрины вез, — счастливо сверкая голубыми глазищами, пояснила Марыся.

— Ну и?.. — пропыхтела я, в обнимку со сковородкой огибая острые углы бесконечных столов. Кухня у графа была огромной, и готовили тут каждый день помногу.

— Так она ж уже того! — понизив голос до заговорщицкого шепота, сообщила мне девчонка через всю кухню.

— Чего — того?

Устало смахнув пот со лба, я закрыла створки шкафчика с посудой и направилась обратно к мойке перемывать уже тарелки. Кажется, спать я лягу только завтра.

Обычно на графской кухне я готовила, но недавно меня разжаловали из поваров в посудомойки. В очередной раз. Молодой виконт опять нашел к чему придраться и, несмотря на явное недовольство отца, «понизил меня в должности». Надеюсь, ненадолго, хотя кто его знает. В прошлый раз мыть посуду практически задарма мне пришлось три месяца. Жалованье у посудомоек было смехотворным, в отличие от поваров, и это означало, что, пока меня снова не повысят, свобода моя откладывается на неопределенный срок. За одно только это я готова была возненавидеть наследника старого графа, но, увы, поводов и без того хватало.

С самого первого дня, как только Тии’ран Ридейро, которого за глаза я давным-давно переименовала в Тирана, увидел меня, он придирался ко мне по любому поводу. Ему не нравилось во мне абсолютно все, начиная с платья, которое из-за этого гада пришлось испортить, и заканчивая слишком тихим, по его мнению, голосом…

— И как ты в этом собираешься готовить? — ехидно ухмыльнулся высокий красивый брюнет, едва я понурая переступила порог кухни.

— У меня ничего другого нет, — уныло буркнула в ответ.

Настроение было на нуле. А каким еще оно могло быть, когда практически в одночасье я осталась без семьи, без дома, без титула (хотя формально меня его и не лишали), да еще и при опекуне, который меня ненавидит непонятно за что. И все это — в шестнадцать лет, когда все подруги, вдруг ставшие бывшими, выходят в свет, посещают балы и театры, очаровывают кавалеров и просто живут в свое удовольствие!

— Что ты там бормочешь? — раздраженно процедил Тиран и, больно схватив за плечо, развернул к себе лицом. — Говори громче! Я задал вопрос и жду ответа!

— У меня нет другой одежды, — максимально спокойно повторила я, нервно комкая подол шелкового бордового платья, единственного, которое осталось от прошлой жизни.

— Великолепно! — всплеснул руками он, наконец-то выпустив меня из захвата. — Тогда переделаешь это. Нижние юбки отпороть, подол укоротить до колена и перекрасить в черный цвет. Пигмент возьмешь в кладовой.

Ослушаться опекуна? Увы, я не могла. Пришлось всю ночь варить в большом котле любимое домашнее платье, чтобы наутро достать невообразимое нечто в кошмарных бурых разводах. На следующий день надо мной смеялась вся кухня, а старый граф, едва зайдя, лишился дара речи и мигом отдал управляющему приказ выдать мне положенную прислуге форму.

Положенную?! Как оказалось, Тиран надо мной просто «пошутил», как он потом сказал отцу, но раскаяния в его словах не было ни на грош. Я проплакала всю ночь над зря испорченным платьем, последним напоминанием о былой беззаботной жизни, а потом утерла мягким шелком слезы и сожгла его в печи. Огонь благодарно пожирал ткань, тепло очага высушивало мокрые дорожки на щеках, а я, успокоенная мерным треском поленьев, с тоской отпускала благополучное прошлое. Прошлое, которое никогда уже не вернется. Жизнь продолжалась, и приходилось приспосабливаться к новым условиям.

К сожалению, платье оказалось лишь первой каплей. Тиран, похоже, решил извести меня придирками, а как можно придраться к кухарке? Элементарно!

Где-то через месяц после завтрака меня неожиданно вызвал к себе в кабинет старый граф.

— Что это? — с порога заявил полноватый пожилой мужчина, брезгливо поднимая двумя пальцами длинный волос.

— Чей-то волос, — уже понимая, к чему он клонит, осторожно ответила я.

— И что он делал в моей тарелке? — вкрадчиво поинтересовался граф.

— Лежал, наверное? — легкомысленно пожала плечами в ответ.

К приготовлению завтрака в тот день я даже не притрагивалась, всецело занимаясь обедом, поэтому и угрозы не распознала, искренне считая, что правда на моей стороне. Правда, может быть, и да, а вот справедливость…

Графу мой ответ явно не понравился. Он глубоко вздохнул и разразился длиннющей тирадой на тему гигиены, ответственности и прочая, прочая, прочая. Оставалось лишь молча внимать, опустив взгляд долу и делая вид, что мне крайне стыдно. Сомнений в том, кому я обязана этой выволочкой, не было. Тиран стоял за спиной отца и с мерзкой ухмылочкой следил за мной.

— Волосы, как всем прочим поварам, остричь! — грозно хлопнул рукой по столу Ридейро-старший, отчего я нервно вздрогнула, до конца так и не осознав, что только что произошло. — Ради тебя мы пошли на нарушение инструкций, но раз ты не способна этого по достоинству оценить, то будешь теперь как все!

Я стиснула зубы, но промолчала. Хотелось закричать и вцепиться ногтями в эти холеные рожи, но в таком случае я мигом лишилась бы работы, единственного источника хоть и скудного, но дохода.

— Тебе ясно? — потребовал ответа граф.

— Да, — вынужденно согласилась с ним, про себя уже придумывая способы спрятать свое сокровище.

Волосы всегда были моей гордостью. Длинные шелковистые светлые локоны доходили до талии и были очень густыми. Просто так не спрячешь, но если раздобыть тугую сетку…

Я уже развернулась, чтобы идти работать дальше, как неожиданная боль пронзила затылок. Я дернулась, стараясь ослабить натяжение оттянутой назад длинной косы, но сделать ничего не смогла. Миг, и кожу на затылке обдало непривычным холодом, а освобожденные из плена тугой прически локоны завились пружинками и упали на лицо.

— Еще раз в еде будет волос — обрею налысо, — вкрадчиво пообещал мне на ухо Тиран, довольно крутя в руках мою отрезанную косу.