Огненный поцелуй - Елена Арматина

Старушку я заметила сразу, стоило мне выйти за ворота универа. До сих пор не понимаю, как и почему я ее заметила, ведь до пешеходного перехода у перекрестка, где она стояла и тревожно смотрела на светофор, было метров двести.

Между нами сновали студенты и просто пешеходы, призывно хлопали входными дверьми кафешки, рычали и сигналили проезжающие мимо автобусы и автомобили.

У меня с утра не было во рту ни маковой росинки, поэтому горячий американо и еще теплая, с изюмом булочка, купленные в ближайшем кафе, показались мне безумно вкусными. Откусив добрую четверть булочки, я посмотрела в сторону перекрестка. Бабуля все еще стояла у перехода и растерянно оглядывалась по сторонам.

Я неспешно пошла вперед, удивляясь — почему она там стоит? И неужели никто не предложит ей помощь? Парнишка с широкими плечами нечаянно толкнул меня и полупустой стакан буквально вылетел у меня из рук.

— Прости, лапуль! Давай, новый куплю?

Но я уже не обращала внимания ни на него, ни на свою обожженную руку. Старушка, вероятно, привлеченная возгласом парня, смотрела прямо мне в глаза. Да как так-то? До нее оставалось еще метров сто, но я точно знаю, что смотрела она на меня. Смотрела так, будто я ее последняя надежда. И я поспешила.

— Вам помочь, бабушка?

— Дай бог тебе здоровья, деточка, — прошелестела старушка и сама вложила свою полупрозрачную ладошку мне в руку. Мы благополучно пересекли улицу, а от моей дальнейшей помощи бабушка отказалась.

— Дальше, Лерочка, нам не по пути. Но я еще тебя отблагодарю.

И выдернув свою руку из моей, бабулька бодро и стремительно зашагала прочь. Я только удивилась, вероятно, бабушке просто внимания не хватало.

А через несколько минут позвонила Маринка — моя соседка по комнате общежития.

— Лерка, быстро давай домой. Тут за тобой адвокаты явились!

Фигас-с-с-се.

А еще через час, я сидела в офисе адвокатской конторы, в окружении людей в траурных одеждах. Некоторые из них всхлипывали, довольно искренне прикладывая платочки к глазам. Некоторые внимательно вслушивались в слова адвоката, читавшего завещание. А некоторые недоуменно поглядывали на меня и перешептывались.

А я, в легком шоке, сидела в стороне ото всех и смотрела на фотографию старушки, перевязанную траурной ленточкой. Той самой старушки, которую час с небольшим назад, перевела через дорогу. Разве такое может быть? Может, я сошла с ума?

— …"своей же внучке, Валерии Нихон-Чутха, дочери моей дочери Валентины Нихон, я завещаю… — загадочная пауза, адвокат удивленно посмотрел из-под очков на меня, на других присутствовавших и продолжил: — свой дневник и метлу. "

С ума сойти! Ну, дневник я еще могу понять. Но метлу! Да и не метла она вовсе. Так, веничек потрепанный, перевязанный пестрой лентой.

Ну, бабуля и пошутила!

И вот, стою я, как дура, в коридоре конторы и в изумлении смотрю на свое наследство, которое мне, кстати, тотчас после оглашения завещания, под роспись и выдали.

А навстречу мне, глядя исподлобья, медленно надвигаются так неожиданно объявившиеся родственники. Я могла бы понять их гнев, если бы мне досталась, например, квартира в элитном районе. Но создавалось впечатление, что они собираются отжать у меня мой… веник.

Я оглянулась, подыскивая, на всякий случай, пути к отступлению. Но выход из адвокатской конторы угрожающе перекрыл здоровый мужлан в элегантном костюме.

Я презрительно фыркнула. Нас, голодных студентов, голыми руками не возьмешь!

Толстую тетрадь в кожаном переплете и блестящей пряжкой, за неимением карманов, я взяла в зубы, а веник — по той же причине, зажала коленями, руки угрожающе сжала в кулаки в боксерской позе и приготовилась звать на помощь.

И вот тут стала происходить настоящая чертовщина!

Воздух передо мною завибрировал, картинка стала расплываться. Я даже головой потрясла, в надежде, что в глазах прояснится. Родственнички, что-то крича, с искаженными от ярости лицами неслись мне навстречу. А я готовилась упасть в первый в моей жизни обморок.

***

Кто-то больно толкнул меня в плечо.

— Маринка, отвали, — пробормотала я и открыла глаза.

Надо мною, полностью перекрывая обзор и забавно шевеля усами-антеннами, маячили две кошачьи морды. Вернее, не кошачьи, а тигриная и львиная. У льва, правда была такая куцая грива, что я тотчас же заподозрила подвох.

— Маринка, не смешно, — я снова закрыла глаза, голова так раскалывалась, будто я шарахнулась ею о стену.

Что-то мягкое толкнуло меня в лицо.

— Отвали, — снова попыталась я образумить шутников, и растопырив пальцы, отпихнула в сторону маску.

У маски оказался о-о-очень мокрый нос, который тут же щекотно фыркнул мне в ладонь. Я снова открыла глаза. В этот раз зрение мое сразу сфокусировалось — одна из морд — тигриная, ощерив пасть, огромными зубами клацнула перед моим лицом. Вторая морда тоже, обнажив зубы, решила попробовать меня на вкус.

Я не успела ни подумать, ни взвесить все за или против, и с диким воплем вскочила на ноги и понеслась. В руке у меня оказался зажат мой веник, а вскакивая на ноги, я случайно наткнулась рукой на тетрадь. Пусть и совсем простенькая, но она моя. Поэтому я, даже не глядя, просто схватила ее и побежала.

Огромные кошки мчались за мной, я отчетливо слышала их громкое дыхание за своей спиной.

— Лови, лови ее, — раздалось слева, и я обернулась посмотреть, кого это еще нелегкая сюда занесла.

Казалось, ощерившаяся пасть льва улыбалась от удовольствия!

— Подсекай, — скомандовал тигр, а львиная лапа, в прыжке, попыталась подбить мне ноги. Но не тут-то было! Я, Валерия Нихон-Чутха, хоть уже и сомневалась в своем здравом уме, совершила невероятное. Я просто перепрыгнула подставленную лапу и понеслась дальше. Краем глаза я пыталась опознать помещение, по которому неслась так, как не бегала никогда ранее. Высокие потолки, крепкие мраморные колонны, устланный темным деревом пол были мне совершенно незнакомы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍