Крымская война. Попутчики - Борис Батыршин

I

2016 год

Москва, Лубянка,

здание ФСБ

Сергей Велесов, писатель

За пять без малого десятков лет, прожитых на свете, мне нечасто приходилось слышать то, о чем можно было сказать: «не поверил своим ушам». Случалось всякое - то давний знакомец заявит нечто такое, чего от него никак не ждешь; то сообщат между делом новость, от которой волосы дыбом по всему телу. И лупаешь глазами, и мямлишь: «чего?» «а?»... или, в лучшем случае: «повторите, будьте любезны...»

Бывало, да; но чтоб на полном серьезе заподозрить себя, любимого, в слуховых галлюцинациях?

«...а может, и не только в слуховых...»

Я смотрел на Дрона так, будто он должен прямо сейчас растворится облачком серного пара. Или подернуться рябью и пропасть, и тогда вместо него появятся два здоровяка в белых халатах и с профессионально-доброжелательными улыбками на откормленных физиономиях.

Дрон усмехнулся.

- Ждешь, когда я превращусь в серого инопланетянина? Не дождешься.

Я непроизвольно помотал головой. Наваждение улетучилось. Ни санитаров, ни жукоглазых пришельцев.

- Скорее уж в кролика... в цилиндре, - буркнул я. Старый друг прочитал меня, как поздравительную открытку. Три десятка лет тесного общения - это вам не жук чихнул, даже без учета психологических фокусов, которым учат в их конторе. - Слушай, давай, признавайся, что по-дурацки пошутил, и наливай. А я, так и быть, не обижусь.

- Налить-то я тебе налью... - он потянулся к бутыли «Ноя», - Но ты с иллюзиями заканчивай, все всерьез, сам понимаешь...

Еще бы не понять! За все время, пока я знал Дрона, мне ни разу не пришлось бывать у него на работе. Выписывать пропуск на Лубянку только ради розыгрыша? Огрести «немножечко геморроя» от начальства можно и менее громоздким способом. Здешние кабинеты наверняка слушают, и приставленные к этому люди напрочь лишены чувства юмора. Во всяком случае - на службе.

Хотя, что я знаю о нынешних комитетчиках? Кроме вот этого самого Андрея Митина, старого друга со студенческих лет, я ни с кем из них вовсе не знаком. А вдруг это в ФСБ, так шутят?

Дрон положил передо мной лист бумаги официального вида. Я прочел первую строку и по спине пробежала струйка ледяного пота.

«Подписка о неразглашении служебной тайны» - о как! И дальше: «Я, фамилия, имя, отчество, ознакомлен... обязуюсь не разглашать... предупрежден... за разглашение сведений, составляющих...»

В строке «инструктаж провел» значилось «Митин А.В.». И не вписанная от руки, а вбитая в электронную форму. А ведь здесь любые документы в здешних компах сохраняются и систематически проверяются. А значит, версия с шуткой окончательно превращается в дым.

Но я все еще не сдавался: дрыгал лапками и шевелил вибриссами:

- Ну да, контора у вас серьезная. Гостайна, то-се, но с каких это пор я у вас служу? Может, я еще и не соглашусь?

- А ты не согласишься? - прищурился Дрон. - Вот так - возьмешь и не согласишься?

- Нет, конечно. А то ты сомневался...

- Тогда не ломайся, как гимназистка и подписывай. И вот, держи, изучишь. Завтра с утра поговорим подробнее.

И протянул мне пухлую папку. На сиреневом пластике красовалась надпись: «ЗАККУРАПИЯ».

Я ухмыльнулся. Не может без штучек…

- Что, прямо тут? Тогда выделяй диван с подушкой, а то я после бессонной ночи ничего не буду соображать...

- Перебьешься. Езжай домой, и спи хоть всю ночь. Но чтоб к девяти - как штык. Начальства у тебя нет, отпрашиваться не надо. И трудовую с военником захвати, будем оформлять тебя, как гражданского эксперта.

Я открыл «вместилище документов». На первом листе раскинул крылья двуглавый орел, под ним значилось: «Министерство обороны Российской Федерации». И ниже, крупно: «Проект К 18-54».

- Что, так и нести домой? А секретность? Подписка эта шутовская...

- А ты расскажи кому-нибудь о нашем разговоре, - плотоядно осклабился друг. - Увидишь, шутовская она, или нет!

- А что, можно. Документики имеются, журналисты кипятком писать будут!

- Ага, и клоуны из «Космопоиска» - как раз их профиль. Или нести

прямиком в редакцию фантастики. Тут же подпишут договор, и даже аванс дадут.

- Ни хрена они не дадут, - буркнул я. - Жадные очень...

Скажу без ложной скромности - я широко известен в узких кругах как фантаст и поклонник альтернативно-исторического жанра и попаданства. Что не мешает время от времени публиковать в солидных журналах статьи по истории флота. Так что любой, кто заполучит эту папку и наведет справки о ее владельце, неизбежно сделает вывод: это ни что иное, как материал для фантастического романа.

А что же еще? Скачанные из Интернета документы; фотки военных кораблей; распечатки веток с военно-исторических форумов. Сделано солидно, ничего не скажешь!

А лиловый штамп со служебным номером на каждой страничке - тоже для конспирации?

А почему бы и нет?

- «Папка» по-хонтийски, на обложке - твоя идея?

Дрон кивнул.

- А то! «Обитаемый остров», спасибо Бондарчуку, сейчас много кто читал. Вот и напустим лишний раз тумана, мало ли что...

- Если «мало ли что» - тогда зачем выносить это отсюда? В дезинформацию играетесь, конспираторы?

- Иди, работай, - отрезал Дрон. – Вот пропуск и разрешение на вынос. И пожалуйста, не вздумай опаздывать!

Я выразительно покосился на так и не откупоренную бутыль, но Дрон сделал вид, что не заметил - он уже уткнулся в другую папку, по виду, точную копию моей.

«Тоже мне, Рудольф Сикорски...»

На Дрона грех обижаться. Он, как и я сам, состоял в студенческой молодости в некоем весьма известном (опять же, в узких кругах) Клубе Любителей Фантастики. У нас тогда считалось хорошим тоном цитировать Стругацких и к месту и не к месту. Сколько лет прошло, а былые привычки нет-нет, да и напомнят о себе.

Особенно, если ситуация способствует...

Я вышел в коридор, аккуратно притворив дверь. Пальцы крепко прижимали к груди «заккурапию», но я все равно ощущал, как они противно дрожат.

А как не задрожать? Не каждый день вызывают в ФСБ; не каждый день старый друг, которого знаешь не первый десяток лет, ошеломляет известием: да, Министерство Обороны и ФСБ разрабатывают проект путешествий во времени. И - да, я приглашен в этот проект в качестве...