После - Анна Шнайдер

Большой черный ворон парил в потоках ледяного ветра. Плавно взмахивая крыльями, он летел в сторону императорского дворца, рассекая воздух и осматривая окружающее пространство зорким взглядом темных глаз.

Птица не успела даже вскрикнуть, за мгновение снесенная стеной ослепительного огня. Пламя ударило вертикально вверх, в небо, образуя прямоугольную клетку, а затем понеслось в центр, выжигая все — дома, деревья, животных и людей. Наткнулось на полупрозрачный купол щита, созданного будто бы из воздуха, заревело сильнее — и начало стремительно уничтожать этот купол. С каждой секундой он иссякал, становясь тоньше, и в конце концов, торжествующе вспыхнув, пламя ринулось дальше, сжигая то, что находилось в центре огненной клетки. Несколько мгновений побесновалось, подняв с земли тонны черного раскаленного пепла, и опало — словно и не пламя это было вовсе, а вода, ушедшая теперь под землю.

Остался только пепел.

Угольно-черный, обжигающе горячий — будто след от огромного сгоревшего костра на месте четырех домов в центре Старой Грааги. Он оседал мучительно медленно, не давая ни на шаг приблизиться к тому, что сияло там, впереди, в самом сердце пепла.

Ослепительная яркость абсолютного энергетического щита была обманчива — казалось, что в этом сиянии нет места смерти, но смерть там все же была.

Вано Вагариус, ощущая нестерпимую боль в груди, отвернулся и посмотрел на стоящего рядом охранника.

— Юст, что с докладом Дайду и его величеству?

— Я все сделал, как вы просили, — сказал мужчина. Голос его слегка дрожал. — Передал сигнал немедленной тревоги всем постам, императору в том числе.

— Хорошо, — кивнул Вано. Что ж, теперь оставалось только ждать.

Вагариус вновь посмотрел вперед, на оседающий пепел. Контурный щит светился не менее ярко, чем раньше, обжигая своим свечением глаза Вано.

— Софи, — прошептал он почти неслышно. — Бедная моя девочка.

* * *

Услышав, что возле Императорского музея открылась портальная ловушка, император, попросив Анну остаться с Александром, сразу шагнул в камин и начал строить пространственный лифт к крыльцу музея. Двадцать секунд на построение лифта, вписанная константа перемещения… и стены лифта осыпались. Перенос был заблокирован.

Арен, выругавшись, попробовал другие координаты, чуть подальше от здания музея. То же самое. Тот, кто готовил ловушку для Агаты, хорошо все продумал, понимая — если император успеет перенестись, успеет и спасти дочь.

Но Арен не успевал.

Он пробовал координаты все дальше и дальше от музея, теряя драгоценное время, и к моменту, когда император наконец смог вписать константу и стены лифта засветились, перенося его в город, прошло уже почти две минуты.

Переместиться получилось только в конец улицы — за десять домов от музея, — и Арен, дождавшись, пока стены лифта истаяли, со всех ног побежал вперед, туда, где пульсировала темная энергия Геенны. Он не обращал внимания на людей, застывших посреди улицы с открытыми ртами и глазами, полными ужаса — он просто бежал. Так быстро, как мог. Браслет связи на запястье вибрировал, но отвечать или смотреть на экран Арену было некогда.

Император видел, что огонь портальной ловушки удерживается на месте щитом родовой магии Вано, но не иссякает. Значит, пламя еще не достигло цели, не нашло носителя портального ключа и не сожгло его.

И только Арен подумал это — как огонь исчез, будто и не было ничего, оставив после себя черную дыру из горького пепла.

— Ваше величество! — крикнул Вагариус, наконец заметив несущегося сломя голову с другого конца улицы императора. Арен не остановился — пробежал мимо Вано, нырнул в пепел и едва не споткнулся, вдруг осознав, что именно находится перед ним.

Император ощущал дочь родовой магией, он понимал, что она должна быть жива, и бежал сейчас к ней. И там, впереди, действительно была Агата, живая и невредимая — только не отзывалась ментально, словно находилась в глубоком обмороке. И тело ее светилось…

Арен моргнул, вздохнув впервые с того момента, как вбежал в сожженную портальной ловушкой зону. Пепел вошел в легкие, и император закашлялся — родовая магия защищала его от жара, но не от пепла. Быстро поставил воздушную преграду и пошел дальше, сжав зубы.

Он прекрасно знал, как выглядит кокон абсолютного энергетического щита, хоть и не видел его ни разу до этого момента.

И прекрасно чувствовал, чей именно контур оплетает тело дочери.

София…

Арен опустился на колени рядом с Агатой, ощущая, как режет глаза. Их словно ножом кололо, а в груди вместо сердца бился комок боли.

София…

Сквозь сияние энергетического контура император видел бледное лицо дочери — Агата была обнаженной, но пепел на ее тело не ложился — долетая до щита, сворачивал в сторону, не трогая светящуюся паутину.

София…

Хотелось завыть, как дикому зверю.

Арен протянул руку к щеке дочери и коснулся кончиками пальцев того, что осталось от его маленькой аньян. Горячий, но не обжигающий, чистый свет… который, скорее всего, иссякнет через пару секунд.

Абсолютный энергетический щит должен исчезнуть, как только исчезнет опасность.

Арен нахмурился, не понимая…

Но она уже исчезла. В тот самый миг, как иссякла портальная ловушка — пепел Агате был уже не страшен.

Однако щит продолжал светиться.

* * *

После того как император вошел в пепел, прошла еще минута — и возле здания музея наконец стали загораться пространственные лифты. Из самого первого вышел бледный и злой как тысяча демонов Гектор Дайд.

— Где его величество? — буркнул он, подходя к Вагариусу. Вано кивнул на то, что осталось на месте ловушки.

— Ясно. — Морщины на лбу главного дознавателя чуть разгладились. — Он не отвечает по браслету, я уже думал, что… — Гектор осекся, вглядываясь в оседающий пепел. — Это…

— Да, — сказал Вано, потирая грудь. — Абсолютный энергетический щит. Моя София…

— Демоны! — выругался Дайд, глядя на эти движения, и, оборачиваясь к своим подоспевшим сотрудникам, заорал: — ВРАЧЕЙ СЮДА, БЫСТРО!!!

Бригада скорой помощи из Императорского госпиталя вышла из пространственного лифта еще секунд через тридцать, и Гектор, усадив побледневшего безопасника на землю, передал его докторам, а сам поспешил к зданию музея, изумленно оглядываясь на то, что осталось от травы и деревьев возле близлежащих зданий. Растения словно тоже тронуло огнем портальной ловушки, хотя на самом деле это был вовсе не огонь, а родовая магия императрицы.