Вихрь 2. Девушка, которая прорвалась сквозь время - Анна Беннинг

Наблюдение и задержание

По всему миру сохраняется опасность террористических атак мутантов. Поэтому, согласно последним событиям, на оставшихся территориях предполагается усиление всех мер безопасности (см. пункт 4.1. Районы, требующие защиты). Все штурманы обязаны в любое время предоставлять вихревым бегунам обзор вверенных им участков границы. Любая попытка мутантов расположиться у стен города должна быть незамедлительно пресечена.

Неоновая вывеска замигала от энергии нашего вихря. Буквы вспыхнули и погасли пару раз, но затем надпись снова появилась целиком. Над металлической дверью изящными буквами было выведено: «The Merge[1]». Изнутри раздавались низкие ровные басы.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотала я и уныло посмотрела на Бэйла. Он повернулся ко мне:

– У тебя всегда плохое предчувствие, если это мой план.

– Неправда, – соврала я и прикусила губу.

Я сопротивлялась необходимости снова оглянуться и убедиться в том, что никто не видел момент нашего появления. Улицы были абсолютно безлюдными. Собственно, это не должно было меня удивлять, потому что мы несколько часов до полуночи провели на крыше высотки, осматривая окрестности.

И мы не заметили ни одного вихревого бегуна.

Совершенно точно.

Бэйл приблизился ко мне. На лице у него была та самая улыбка, которую я еще несколько недель назад просто ненавидела. Он склонился ко мне так, что наши губы разделяли лишь несколько миллиметров.

– Все будет хорошо, Барби. Или ты мне больше не доверяешь?

– Доверие не имеет ничего общего с плохим планом.

– Это великолепный план, – произнес Бэйл, взял меня за руку и потянул ко входу. – Просто ты не хочешь этого признавать.

Я вздохнула.

– А что, если это все‐таки ловушка?

Этот вопрос я задавала ему уже раз сто.

– Тогда мы сразу же уйдем оттуда, – заверил меня Бэйл. – Если будет хоть малейший признак того, что он не тот, за кого мы его принимаем, мы исчезнем.

Я чувствовала, что постепенно успокаиваюсь.

– Обещаешь?

Бэйл нежно улыбнулся мне.

– Обещаю.

Я вздохнула еще раз, и Бэйл потянул меня за собой к двери, ведущей в «The Merge».

Где‐то глубоко внутри я понимала, что он прав: рано или поздно мы должны были рискнуть и выбраться из Санктума. Только таким образом у нас появлялся шанс воплотить в жизнь наш план. Но с другой стороны… Я знала, как сильно изменилась жизнь в оставшихся мегаполисах. Я знала, что в последние пару месяцев внешние стены тщательно охранялись, за каждым районом пристально наблюдали. И еще я знала, что кураториум приказал искать нас с Бэйлом в каждом уголке Земли.

Поэтому вернуться в Нью-Йорк Сити именно сейчас было абсолютным сумасшествием.

Но если речь шла о Бэлиене Треверсе, то сумасшествие превращалось для меня в норму.

Лестница за входной дверью вела вниз в темное помещение. Уже с первого взгляда я поняла: клуб был совсем не похож на то, каким я его представляла. И вообще это был скорее паб. Крохотный, непримечательный и довольно неопрятный паб. Ни за барной стойкой, ни за парой дешевых столиков из клееной древесины никто не сидел. Хотя басы, которые я услышала на улице, все еще откуда‐то доносились до нас.

Хозяин – мужчина в теле, лысый и в фартуке – лишь мельком взглянул на нас. Мне стоило бы вздохнуть с облегчением оттого, что он нас не узнал, но во мне тут же зародилось сомнение: может быть, он просто сделал вид, что не узнал? Наши лица или, лучше сказать, розыскные листовки с нашими лицами были в городах повсюду – на огромных световых билбордах, в средствах массовой информации… Боже, они понатыкали наши голограммы на всех подъездных путях!

Но хозяин был заинтересован в нас примерно так же, как если бы мы были завсегдатаями его заведения, которые заглянули после работы, чтобы выпить свою ежедневную кружечку пива.

– Привет, Джон, – бросил Бэйл и направился в сторону двери, на которой виднелась фигурка в цилиндре и с тросточкой в руке. Надпись на табличке гласила «Джентльмены».

– Мне… подождать? – озадаченно спросила я и остановилась.

Но Бэйл потащил меня за собой дальше:

– Нет. Пойдем со мной.

В итоге я последовала за ним в мужской туалет, который оказался… всего лишь мужским туалетом. Шесть кабинок, на стене напротив – старые раковины.

Бэйл подошел к последней кабинке, и я нерешительно последовала за ним. Когда я подошла к нему, он застучал по плитке, расположенной за сливным бачком. Через несколько секунд от стены слева от нас раздался шум.

Я вздрогнула. Часть стены начала со скрипом двигаться. Передвижной механизм! Бэйл нажал на плитку сначала в центре, а потом немного справа. За стеной показалась лестница, и вот тут басы и сопутствующая им музыка зазвучали на полную громкость.

Постепенно я поняла, что все это значило. Помещение наверху было всего лишь прикрытием. Этот старый, неопрятный паб – вовсе не «The Merge». Настоящий клуб находился здесь, внизу.

Бэйл усмехнулся, взглянув на меня, и указал на лестницу, ведущую вниз.

– А вот сейчас ты должна быть очень сильной.

– Не думаю, что меня еще хоть что‐то может удивить.

Я уже на протяжении нескольких недель жила в тайном, нелегальном городе, в котором обитали в основном люди‐мутанты. Не только грундеры, но и вирблеры, одна представительница швиммеров и даже один наполовину цюндер.

Что бы ни ожидало меня внизу, я была уверена, что оно едва ли сможет сбить меня с толку.

Бэйл пожал плечами и улыбнулся своей характерной улыбкой. Я сразу поняла, что он знает больше, чем я, и наслаждается этим состоянием.

– И не говори, что я тебя не предупреждал.

Чем ниже мы спускались по лестнице, тем громче звучала музыка. Электронные звуки пробивались сквозь басы – звуки, которых я еще ни разу не слышала. Они показались мне какими‐то унылыми и немного угрожающими. Темноту на лестнице прорезали дикие краски. Это были мерцающие огни, проецируемые на стены в такт музыке. Красный, зеленый, синий и желтый – все вперемешку.

Постепенно я начала различать обстановку в клубе: обшитые черными панелями стены, черный пол, все такое блестящее, что отлично отражало яркие огни. Различные ниши для сидения, частично отделенные от остального зала голограммными занавесками, окружали танцпол, на котором под музыку, тесно прижавшись друг к другу, танцевала огромная толпа мутантов.