Кекс в большом городе - Дарья Донцова

Если жизнь вдруг начинает осыпать тебя сголовы до ног розами, внимательно посмотри вверх, не летит ли с подоконникавслед за ароматными лепестками большой цветочный горшок.

Ночью меня разбудил телефонный звонок. Вытащивиз-под одеяла руку, я схватила трубку и, мысленно ругая на все корки человека,который надумал тревожить меня ни свет ни заря, сонно протянула:

– Слушаю.

Послышался писк, треск, потом странный,похожий на кряхтение звук. Я обозлилась и села, нужно на ночь отключатьаппарат, но Олег улетел в командировку во Владивосток, и я хотела убедиться,что муж благополучно совершил посадку в аэропорту. Только Куприн должен прибытьна место примерно в шесть утра по московскому времени, а сейчас три ночи,наверное, на том конце провода хулиган, страдающий бессонницей тип, решившийразвлечься.

– Это кто? – гаркнула я втрубку. – А ну немедленно отвечайте, у меня стоит определитель номера,сейчас увижу цифры – мало не покажется.

Кстати, я давно собираюсь поставить АОН,показывающий на экранчике номер звонящего, да все недосуг.

Я надеялась, что, услышав мои слова,безобразник испугается, отсоединится и более не станет забавляться с телефоном,но внезапно из трубки раздалось:

– Хэллоу, этто госпожа Тараканофф?

Говоривший владел русским языком, но словапроизносил с явным акцентом.

– Да, – отчеканила я, – ВиолаТараканова вас внимательно слушает.

– Простить, пожалуйста, –затараторили из трубки. – Я звонить вам из Америка, только сейчассообразить, разница во времени есть огромна, у нас день. Ищо раз извиняйт!

– Ерунда, – бодро отозваласья, – вы мне совершенно не помешали.

– Является ли госпожа Тараканоффписателем Ариной Виоловой? – не успокаивался голос.

– Да, это мой псевдоним.

– О, иес! Супер! Восхищение! Разрешитепредставиться, главный продюсер кинокомпании «Уорнер Бразерс» Поль Смит.Счастлив беседовать с великим литератором.

Я чуть не выронила трубку.

– Кто?

– Я есть владелец одной из кинокомпанийГолливуда, Поль Смит, – забубнил мужчина, – мой мать был русским,иес?

– Иес, – в полном обалдении ответилая, – ферштеен. Простите… э… ай донт спик инглиш… не говорить по-английски…

Вот ведь странность, я давно заметила, чтоневольно попадаю в резонансные колебания с собеседником; если он заикается,немедленно начну заикаться или, как сейчас, коверкаю родную речь, и уж совсемпо-идиотски я начинаю вести себя, если нечаянно сталкиваюсь с прихрамывающимчеловеком. Очень хорошо понимая, что подобное поведение может быть расцененокак прямое издевательство, но все равно мгновенно начинаю волочить ногу. Яделаю это без всякого злого умысла, сама не понимаю, отчего такое происходит.Ну с какой стати я сейчас произнесла глупость? «Не говорить по-английски».Хотя, по сути, это абсолютно справедливо, я и впрямь не сумею прочитатьШекспира в подлиннике, да что там пьесы великого драматурга, я не способна дажеспросить: «Как пройти к вокзалу?»

– Не есть проблем, – откликнулсяПоль Смит, – мой мать был из семьи Трубецких, мы болтать на русском. Нашкомпаний желать снять фильм по вашей книге «Гнездо бегемота».

– Что?

– О, иес! Сорок серий! Режиссер господинЛукас, он снимать «Звездные войны», о`кей? Слышать про такой кино?

В состоянии, близком к коматозному, язакивала:

– Иес, иес, слышать и смотреть! «Звездныевойны» есть супер! Любить фильму!

– Фантастик! – воскликнулСмит. – Сценарий писать вы, о`кей?

– Иес.

– Прилететь в Америка! На год! Мыоплатить все: гостиниц, еда, автомобиль, врач, массажист, психотерапевт,адвокат. Вам только писать! Гут?

– Но…

– Вы не есть довольны?

– Я замужем и…

– Супруг лететь с вами.

– Он работает.

– Ноу проблем, пусть трудиться у нас. Какэто… о… не парьтесь, все устроим!

Умение владеть членораздельной речью покинуломеня, осталась лишь способность воспроизводить отдельные звуки, причем впротяжно-воющей манере.

– О… о… о, а… а… а…

– Гонорар за серию пятьсот тысяч.

– Чего? – вырвалось из меня.

– Долларов. Вам данная сумма кажетсямаленькой? Вопрос обсуждаем!

Теперь мои голосовые связки парализовалоокончательно, а Поль Смит, явно не думавший о счете, который телефоннаякомпания выставит ему за бесконечный роуминг, принялся живописать условия,которые писательнице Виоловой создадут в Голливуде. Потом он плавно перешел ктворческим проблемам.

– Главную женскую роль играйт ДжулияРобертс!

– Вау!

– Второстепенную Анджелина Джоли илиНиколь Кидман.

– Господи!

– Из мужчин Том Круз.

– Ой.

– Брэд Питт.

– Мама!

– И Марлон Брандо.

– Простите, – робко напомнилая, – он умер.

– Кто?

– Брандо скончался.

– Да ну, я не знал, ошибочкавышла, – без всякого намека на акцент заявил Поль Смит и захохотал словнобезумный.

Я замерла с трубкой возле уха, а из неенеслось:

– Ой, Вилка! Вот уж и предположить немог, что ты так легко купишься… Ха-ха-ха.

Тут только до меня дошло, что я стала жертвойидиотской шутки.

– Коля! Это ты!

– Ага, – еще громче заржал коллегаКуприна Николай Реутов, – а как ты догадалась?

И что было ответить кретину? «Ты обожаешьподкладывать людям «пукательные» подушечки и подбрасывать в чай пластмассовыхмух, поэтому очень многие давно перестали звать милейшего Николашу в гости ипостарались свести общение с «юмористом» к нулю»? Коля любитель кретинскихрозыгрышей, он из породы людей, цепляющих вам незаметно на спину табличку:«Стоимость три рубля» или «Продается за договорную цену».