АВТОБИОГРАФИЯ - Альфред Перси Синнетт

Альфред П. Синнетт

АВТОБИОГРАФИЯ

 Перевод на русский: Зайцев К.А.

 (В незначительном сокращении.)

Я решил подготовить запись опыта, через который мне пришлось пройти в этой жизни, для публикации когда-нибудь в будущем. Сейчас физическая фаза моего существования подошла к концу, и это будет опубликовано, если попечители, которым я оставляю рукопись, решат так с нею поступить. Как сборник воспоминаний с бытовой точки зрения эти записи не будут иметь ценности. Рассказ об этом моём воплощении не был бы интересен никому, кроме немногих близких друзей, если бы касался только малозначительных мирских событий, но оно так глубоко переплетено с началом великого теософического движения, и это обстоятельство может вызвать у будущих теософов интерес к личности, связанной на ранних этапах с его великолепным развитием.

Моя книга «Оккультный мир», описывающая обстоятельства, при которых я вошёл в соприкосновение с великим Учителем, адептом, от которого я впоследствии получил учение, позволившее мне написать следующую книгу — «Эзотерический буддизм» — вероятно, знакома всякому, кому доведётся читать следующие страницы. Так или иначе, в ходе моего нынешнего повествования не стоит повторять этот рассказ. Когда я подойду к описываемому в нём периоду, мне придётся опять на него сослаться, но сначала позвольте мне заняться более ранними годами моего нынешнего воплощения.

Тем не менее, многие болезненные опыты тех ранних лет обретут для изучающего оккультизм более ясное значение, если ту историю, которую я собираюсь рассказать, предварить некоторым рассказом о предыдущих воплощениях, через которые я прошёл. Я не заявляю, что помню их, но, как известно всем изучающим оккультизм, людям, обладающим достаточными психическими способностями, возможно вспомнить не только свои прошлые жизни, но и идентифицировать в прошлом тех, кого они знают по нынешней жизни, и так проследить не только свой эволюционный путь, но и их. В общих чертах факты, касающиеся трёх моих жизней, предшествовавших этой, были сообщены мне давно великим Учителем, от которого, при обстоятельствах, подробно описанных в «Оккультном мире», я получил учение, изложенное мною в той и других подобных книгах. После этого они наблюдались и продвинувшимися учениками-оккультистами, имевшими достаточную для этого квалификацию, и были во многих отношениях расширены. Располагая этой помощью, я получил много отрывочной информации, касающейся жизней, задолго предшествовавших тем, карма которых хорошо заметна в моей нынешней жизни, но для моей нынешней цели необходимо коснуться только двух, предшествующих той, в ходе которой я это пишу.

* * *

Перечитывая эту запись в 1914 г., я нахожу желательным добавить, что с тех пор как я это писал, я узнал, что у меня было ещё одно воплощение после двух вышеупомянутых — это было в Елизаветинскую эпоху, когда я был известен как сэр Джон Спенсер, богатый купец, удостоившийся близкой дружбы с Фрэнсисом Бэконом. Кое-какие факты касающиеся жизни Спенсера приведены в «Национальном биографическом словаре» (Dictionary of National Biography), но она была не очень тесно связана с моим продвижением по пути оккультизма или откатыванием назад, так что Учитель К.Х. её не коснулся, когда рассказывал мне о моих древнеримской и древнеегипетской жизнях.

* * *

Около 4000 лет назад я жил в Египте (в основном в Мемфисе) и служил в должности, которую я наверно должен назвать жрецом (хотя это выражение не кажется мне привлекательным) при одном из храмов. Хотя тогда на широкую публику не изливался такой поток знаний, как в наше время, существование того знания, которое мы теперь называем высшим оккультизмом, было общепризнанно. И в той жизни, о которой я сейчас рассказываю, я уже осознал важность стремления подняться по Пути, если использовать современное выражение, и даже получил важные оккультные посвящения, предполагающие обет преданности дальнейшему духовному прогрессу. Но этот прогресс был прерван могучей эмоцией другого рода. Меня снесла с Пути захлестнувшая меня сила великой любви. Теперь я знаю, что женщина, ставшая объектом той любви, была связана со мною разнообразными путями на протяжении многих жизней. И ради неё в той египетской жизни я нарушил принятые обеты. Поскольку мне придётся ещё говорить о ней, чтобы эта история имела хоть какую-то ценность для читателя, позвольте мне назвать её условным именем, пусть это имя будет Вера.

Я не помню, достиг ли я в той египетской жизни хотя бы временного счастья, соразмерного той жертве, которую я сделал в погоне за ним, но кармические последствия были необычными. Насколько я понимаю ход событий, за мной в тот момент не числилось плохой кармы, достойной упоминания. А как известно изучающим оккультизм, закон кармы даёт нам то, чего мы желаем, если мы не ставим на пути препятствий неверными действиями, несовместимыми с осуществлением наших желаний. В той египетской жизни я ясно показал, что моим высшим желанием было личное счастье, т.е. я желал наслаждаться любовью Веры. Нарушенный мной обет имел отношение к моему духовному прогрессу, и карма этого поступка не действовала в отношении мирских обстоятельств. С тех пор она проявлялась, и достаточно разнообразно, но не стояла на пути моего главного желания. Так что в своей следующей жизни (опять я вынужден вставить примечание — с тех пор я узнал, что до римского периода у меня были и другие египетские жизни, хотя общий ход моего рассказа и не потребует больших поправок) я воплотился в Риме в I веке просто баловнем судьбы — среди этих благ было и богатство, и высокое положение, — и с Верой, тогда тоже воплотившейся, в качестве моей жены.

В мою задачу сейчас не входит углубляться в подробности той жизни, даже в той ограниченной степени, в какой позволяет это сделать моя осведомлённость. Достаточно сказать, что все обстоятельства способствовали моей свободе следовать каждому эгоистическому побуждению, и я создал то, что называют плохой кармой, в примечательном изобилии. Я не имею в виду, что я стал жертвой излишеств, составивших той эпохе дурную славу, но очевидно, моим главным занятием была погоня за мирскими удовольствиями — что, помимо многих других последствий, которые я могу лишь смутно соотнести с прошлым, глядя на опыт нынешней жизни, привело к явной измене жене. Я понимаю, что искренне её любил, но другие привязанности, созданные мною, оскорбляли её и причиняли ей боль.

И именно характер той римской жизни (если можно считать мою елизаветинскую жизнь интерлюдией, относящейся к совсем другому потоку