Сонечка - Виктор Райтер

Виктор Райтер

Сонечка

Я часто наблюдаю из окна за тем, как она гуляет. Ее шелковистые блондинистые волосы, словно шелк, рассекают ветер, во время того, как она играет в «салочки» с другими ребятишками во дворе. В ее глазах еще не виднеются тяготы судьбы, а улыбка бесконечно отражает яркие вспышки солнца, которые так и заставляют натянуть свою физиономию до подобия клоуна, вечно подрабатывающего в цирке последние пару лет.

Я даю ей много свободы, ведь понимаю, что в совсем юном возрасте она нужна как воздух, самый чистый воздух. Пускай она сама совершит свои первые ошибки, без моих упреков и предупреждений — каждый должен столкнуться со своими проблемами сам, и сам их решить. Ну а если ей понадобиться помощь, то я обязательно помогу, я же не чужой для нее человек! Как никак, оберегаю ее всю жизнь.

Можно даже сказать, что мы с Сонечкой чуть больше, чем отец и дочь, мы — настоящие друзья. Она доверяет самые важные тайны своей жизни. И я ее в этом не виню, у каждого должен быть человек, который хранит его тайны. Например, совсем недавно, Сонечка рассказала мне про свою первую любовь, найденную в «соседней» группе детского садика. Это — Иван. Хоть он мне и кажется крайне неприятным парнем, грызущим ногти и вечно ковыряющимся в носу, я понимаю, что первые любови судить никак нельзя, т. к. это те самые, первые грабли, про которые, скорее всего, через пару десятков лет, ты даже и не вспомнишь, но подсознательно будешь остерегаться таких товарищей.

Каждый день после того, как, я провожаю Сонечку до ее «места работы», я жду ее за заборчиком около часа-получаса, чтобы увидеть, как она играется с другими детьми. В эти моменты я самый счастливый отец, поверьте мне. Два года назад ей было тяжело общаться с другими детьми. Возможно, у каждого из нас бывает такой период в жизни. У кого-то этот период наступает к третьему десятку, а у кого-то может наступить и в 3!

Совсем скоро, а именно через три-четыре года, Сонечка закончит детский садик и отправится почти во взрослую жизнь в месте, которое формирует наше мировоззрение, утверждает общество, в котором мы будем находиться, и конечно же ознаменует целую эпоху знаний, ведущих тебя к твоей следующей цели — получение профессии. Через каких-то 15–20 лет, не значащих для нашей галактики совершенно ничего, уже взрослая Соня будет выбирать себе мужчину, с которым проведет всю жизнь (это будет ее искреннее желание) или же пару счастливых лет. И это будет совершенно не тот Иван, до мяса раздирающий стенки слизистой своего крохотного носа. Взрослым такого делать не рекомендуется, зрелище не из приятных! Перед ней будет выбор из десятков мужчин, и именно она будет решать кто станет ее избранником. Открою вам маленькую тайну — именно девушки выбирают мужчин, а не наоборот, как считают многие дураки. В любом ее решении я буду обеспечивать ее поддержкой, как меценат, совсем без какой-либо выгоды. Все это для того, чтобы Сонечке было хорошо.

Сонечка напоминает мне любовь всей моей жизни. Обойдемся без имен. Она спокойна, но в тот же время игрива как кошка. Она вдумчива, но в то же время может повеселиться на славу, бессознательно отдав одну из своих игрушек в жертву Молоху, Повелителю мух или совсем Велиалу. В ней пребывает щепотка нарциссизма, но в то же время в ней есть агапе к близким для нее друзьям. Не смотря на ее некоторые плохие качества, которые уже виднеются в этом возрасте, я уверен, что она не станет знатоком сатанинских наук, а т. е. грешницей. Я взращу в ней что-то чистое, то, что нельзя осквернить самой глубокой тьмой.

Многие из моих знакомых занимаются стигматизацией по отношению ко мне, мол я какой-то злодей, что я вор и совсем не достоин этой девочки. Возможно, я приступил через черту закона, путем того, что у меня не было прав на совершение этого деяния. Возможно, многие меня не поймут. Но проявлять конформизм в том, что дети из детского дома должны расти там — я никогда не приемлю. Можете меня называть сбежавшим из Шарантона, можете в след кричать мне, что я веред общества и меня срочно нужно искоренить, но я считаю, что мы с Сонечкой друг для друга — образ корабля, а т. е. мы спасем друг друга. Как когда-то я спас ее от ежовых рукавиц нашей сжирающей системы, перепрыгнув вместе с ней через забор, также она спасет и меня.