Несбыточное желание - Волчонок Ганни

Волчонок Ганни

Несбыточное желание

Пролог

Миг рассвета, бесконечно короткий, бесконечно долгий, в зависимости от взгляда и мыслей смотрящего. Краткое мгновение между днем и ночью, доля секунды абсолютного равновесия вечно противоборствующих сил. В это время извечно решается, продолжит ли луна укрывать мир мягким серебристым светом, или солнце покроет его своим золотом.

— Солнца свет сестры одной, — алебарда с топорищем цвета солнца на вытянутой руке.

— Сребро луны в руках другой, — сияющий, словно свет далеких звезд, клинок двуручного меча, вонзенный в землю.

— Во смены цикла дня и ночи…

— Сойдемся здесь.

Древний, тысячи, десятки тысяч раз повторяющийся ритуал был завершен, и две армии под грохот сотен ног и гул труб бросились друг на друга с яростью обреченных. Вновь на землю полилась кровь, воздух сотряс лязг оружия, стоны и крики раненных и умирающих разнеслись по всей округе.

Две высокие волчицы возвышались, подобно утесам посреди бушующего моря. Для них не существовало мира вокруг, армий, крови и вони вспоротых внутренностей. Они смотрели друг на друга уставшими, полными тоски и боли взглядами. Раз в день одна из них обязана была пасть от руки другой, дабы кровь убитой подарила миру смену цикла.

Один раз в день Луна пронзала мечом Солнце, чтобы на следующий воскресшая сестра насаживала ее на шип алебарды. Их воины, воплощение силы и власти каждой из сестер, раз за разом терзали ненавистного противника, даря жалкие минуты на простой разговор.

— Я не нашла нам пути отсюда, Хелена.

— Значит, еще один цикл, Селена. Однажды мы разорвем порочный круг, сестра.

— Разорвем.

Когда-то, давным давно, они надеялись, что вечная бойня окончится. После, спустя годы, они жаждали, чтобы их сражения не были столь ужасны и кровопролитны. Сейчас, в настоящем, они лишь мечтали о чуть более длинных минутах бесед.

Но ритуал требовал кровавой дани.

Власть мира была сильнее воли божеств.

В миг, когда воинство солнца начало теснить защитников луны, Селена и Хелена яростно оскалились, подняв оружие. С лязгом металла доспехов бросились они друг на друга, и золото солнечной алебарды столкнулось с серебром лунного меча, высекая сноп ярких искр. Звон ознаменовал отсчет до падения ночи под гнетом нового дня.

Стремительный серебряный росчерк описал полудугу и был остановлен броней. С полным ярости и ненависти криком Хелена древком оттолкнула от себя сестру, заставив ту пошатнуться под грохот металла, и, вложив весь свой вес, нанесла сокрушительный удар топорищем сверху вниз. С грохотом и золотистой вспышкой взрыва то вошло в землю, разбросав осколки камней и комья почвы во все стороны.

Удар плечом почти опрокинул богиню солнца, нарушая стойку, алебарда на секунду осталась лишь в одной, левой руке. С протяжным гулом серебряный клинок вонзился под кирасу и увяз в толстом поддоспешнике из слоев кольчуги и стеганной ткани. Селена не успела развить успех, навалиться на рукоять, чтобы пронзить плоть глубже — на ее голову обрушился закованный в латную перчатку кулак, с грохотом чуть не сорвав шлем, настолько мощным был удар.

Продираясь сквозь тошноту и звон в ушах, богиня луны с трудом устояла, но следующий же удар алебарды отбросил ее на несколько метров. Меч с яркой вспышкой улетел в сторону, отправленный туда пинком Хелены, пока Селена, пошатываясь, поднималась на ноги. Лишенная оружия, закованная в темно-синие доспехи волчица не собиралась сдаваться. Она не могла, воля мира требовала, чтобы она выгрызала себе каждое мгновение заранее обреченной жизни. Растопырив пальцы латной перчатки, четыре из которых оканчивались остро заточенными когтями, она яростно зарычала, скалясь и прижимая уши.

Раздавшийся в ответ рык знаменовал новую сшибку.

Держа алебарду на манер копья, Хелена почти насадила на шип свою сестру, в последний миг ушедшую в сторону. Когти лунной богини выбили сноп искр из золота брони. Длинное оружие солнечной богини описало широкий полукруг, заставляя Селену отпрянуть и тут же рухнуть от удара подтоком в грудь. Латная броня сдержала удар, но сила его была такова, что и так нетвердо стоящая на ногах лунная волчица с грохотом и лязгом металла упала навзничь.

— Да будет день! — с рычащим криком богиня солнца вонзила шип алебарды четко под кирасу, заставив сестру закричать от боли. С бешеным оскалом высвободив оружие, она высоко подняла его над собой. — Nolo superstes!

С жутким хрустом и грохотом алебарда обрушилась на нагрудник, прорубая его, словно тот был выкован из жести. Без подпитки силой, никакой металл не мог противостоять мощи божественного оружия.

Селена умерла практически мгновенно, когда топорище прошло сквозь ребра и разорвало сердце и легкие.

Над горизонтом медленно показалось алое солнце, освещая поле битвы. Два воинства исчезли, будто их никогда не было, оставив лишь истерзанную сотнями ног землю, обильно политую кровью, потом и слезами. Тяжело дышащая Хелена рухнула на колени, и, как и тысячи, десятки тысяч раз до этого громко взвыла, оплакивая смерть сестры.

Она ненавидела свою судьбу, свою жизнь, весь мир, что заставлял ее раз за разом сражаться и убивать.

У Хелены был всего один день на то, чтобы найти способ разорвать порочный круг, прежде чем Селена воскреснет и вновь наступит время битвы.

Прежде, чем уже она умрет под яростный клич сестры.

Подняв алебарду на плечо, волчица побрела в сторону восхода, зная, что никто ее не увидит, никто ее не остановит. Сестры существовали для мира, но жители его могли лишь слагать легенды о бесконечной битве дня и ночи.

***

Хелена не знала, сколько длится их бесконечная борьба. Она не считала дни, что смазывались, сливались в бесконечную рутину крови, смертей, своей и сестры, борьбы и бесцельных странствий. Ей было во многом безразлично деление на месяцы и годы, то был удел смертных, тех, ради кого каждый день льется кровь божеств, хватало знания, что прошли сотни лет. Волчица понятия не имела, чем живут смертные, как выживают, сколько их осталось. Она вообще мало что знала, тратя все свое время и силы на поиск способа вырваться из цепей.

Лишь в одном была уверена Хелена, в мире больше не осталось богов, кроме них с сестрой.

Их имена давно выветрились из далеко не совершенной памяти белой огнегривой волчицы. Бог дождей и ветров, богиня полей и рек. Постоянный и неторопливый в своей ярости бог вулканов, резкий, сиюминутный бог молний. Их было множество, каждый держал ответ пред миром за что-то важное или