Проклятьем заклейменный - Владимир Петрович Батаев

Проклятьем заклеймённый

Глава 1

Не везет мне в смерти

Эх, говорили мне, что алкоголь вреден для здоровья! Правда, речь шла о его употреблении, а я-то только в магазин шёл за пивом. Оказалось — тоже вредно. Особенно ранней весной и когда дорога пролегает по узкому проулку между двумя домами.

Услышать шум с крыши я ещё успел. А вот куда-то отпрыгнуть на узкой скользкой тропинке с сугробами по бокам — нет. Уверен, что мне на голову груда снега рухнула. Но, наверное, без ледяных сосулек… Ведь я всё ещё мыслю — следовательно, существую. Это не я придумал, а Декарт. Он умный был мужик, и наверняка за пивом в магазин не бегал, винцом пробавлялся, скорее всего.

Так, не о том думаю. Я мыслю — это хорошо. Но мне не холодно и даже не сыро — вот это скорее плохо, как бы уже не отморозилось всё. Хотя температура чуть ниже нуля, может и…

— Демьян! Демьян Харитоныч! Ваше благородие!

А вот это уже совсем не хорошо. Кто-то орёт, будто бы у меня над самым ухом. Но никаких благородий в нашем загаженном собаками дворе отродясь не водилось. Да и имена такие разве что в поколении моего деда ещё в ходу были. Значит, глюки.

Но когда этот глюк, не переставая орать, залепил мне пощёчину, я, наконец, почувствовал собственное тело. И тут же отмахнулся кулаком, не глядя.

— Уфх… Демьян Харитоныч, живой, стал быть!

Я открыл глаза, окинул взглядом окружение, и тут же резко вскочил, оттолкнувшись ладонями от асфальта. И никакого льда под ногами и снега вокруг, как и переулка из родного двора на улицу. Та-ак, ну и где я нахожусь?

— Живой, ваше благородие! — повторил уже слышанным мной голосом лохматый парень лет двадцати с виду. — А я тут ужо…

— Стоп, — велел я, выставив раскрытую ладонь.

Как-то совсем не похожую на мою. Тонкие пальцы, про такие говорят — как у пианиста. На среднем перстень с печаткой. А я в жизни кроме обручалки колец не носил, да и ту давно снял. И пальцы были… Ну, потолще, скажем так. А это что, маникюр⁈

— Я уж думал вы совсем того, — продолжил причитать парень. — Эво как башкой-то треснулись. И звук такой, хрясь…

— Треснулся, — согласился я, тем временем осматривая одежду.

В жизни такого не носил. Это что за пиджак странный? Не пиджак, а скорее уж камзол или китель. Зелёный с белыми полосами-лампасами и пуговицами под горло. Штаны той же расцветки. С лампасами, ага, но явно не спортивки «Абибас». И ботинки с квадратными носами… Ух, такие в моде были примерно когда я школу заканчивал… Или на первом курсе? Не помню уже точно. Да и мода прошла очень быстро.

— И хрясь. Теперь тут помню, тут не помню, — сообщил я, прикоснувшись к голове сперва слева, потом справа. Так, ну хотя бы стрижка вроде нормальная. — Ты вот кто?

— Как же, ваше благородие? — аж схватился за сердце парень. — Петька я, денщик ваш! Стал быть…

— Ваше благородие, — повторил я и не удержался, напел тихонечко: — Ваше благородие, госпожа разлука, для кого ты добрая, а кому и су… Хм…

Я оборвал свои распевки, глядя на округлившиеся глаза денщика Петьки. Да и всё равно текст я переврал нещадно. Ну, не помню! Только последнюю строчку каждого куплета и помню, ну и про ваше благородие.

— Ваше благородие, а может, тогось? Ну, не надыть вам петь-то? Особливо сейчас. Вы и так тогось, — промямлил Петька.

— Чегось — тогось⁈ — не удержался и рявкнул я, передразнивая денщика в его дурной манере речи. — Толком говори, пёс смердячий!

Вместо ответа Петька показал пальцем. На асфальт, вздыбившийся таким странным образом, что напоминал изломанные человекообразные фигуры, застывшие на полушаге в движении.

— Дык, вы их тогось, — опять заладил своё Петька. — Големами, ить. А пение, оно ж енто, ваш, как его… Тигер…

— Тигер, — мрачно повторил я. И снова не удержался, заорал: — Да хоть бибизяна! Кому сказано толком говорить, суслик ты вислоухий⁈ А не то так отлуплю, ты у меня на антрекот заморский похож станешь!

Петька машинально потрогал уши и шмыгнул носом.

— Ваша милость, да вы чего. Я ж ничего…

Ага, уже милость, а не благородие. Это я, типа, резко повышение в статусе получил? Или как? Ох, надо было больше исторических романов читать, а не фэнтезятину всякую. Хотя вот, как ни странно, и фэнтезятина пригодилась.

Потому что я — грёбаный попаданец! Шёл за пивом, поймал макушкой сосульку с крыши, переродился в другом мире в теле его благородия Демьяна какого-то там… Знаем, читывали. Но это ж сказочки, время убить под пивко! А в реальности это… Собачьи фекалии, в которые я чуть во дворе не вляпался недавно!

— Тр-риггер! — почти прорычал Петька. — Во! Не тигер. И бибизяны совсем не при чём. А вы, того?..

Он махнул рукой в сторону застывших фигур из асфальта. Прямо выставка современной скульптуры, уродливой и кривой, но модной и по высоким ценам. И что там? Ладно, пойдём, посмотрим. С трудом пробравшись между кособокими статуями, я вышел на ровную дорогу. И обнаружил там мешочек с завязками, что-то типа бабушкиного кошелька. Очень лёгкий, явно не с монетами.

Внутри нашёлся пластиковый пакет, запаянный со всех сторон. С каким-то серым порошком. Ну, это явно не низкосортная мука… М-да…

— Ыть, не обманули, паразиты, — покачал головой Петька. — Токма деньгу хотели вдвое супротив уговора. Но пыльцу принесли, як обещали.

— Пыльцу нам нюхать не к лицу, — пробормотал я.

Уж лучше таки за пивом сходить. Ну или коньячок… Да и водочка — всяко лучше и для здоровья полезнее. Особенно когда над головой сосульки не висят. А вот всякая пыльца — это нет, сразу и точно. Никогда и ни за что.

— Ыть, а зачем фейску пыльцу нюхать? — озадаченно почесал в затылке Петька. — Она ж ничем и не пахнет.

Так, уже хорошо — кажется, это не наркота. А вот что это и зачем нужно — предстоит выяснить. Но, наверное, штука ценная. Раз этот Демьян не смог или не захотел